Ужас (ЛП)

Или, может быть, Джейсон нарушил свое обещание, что означало бы, что она подставила Лизу ни за что.

Вэл с трудом сглотнула и еще раз украдкой взглянула ему в лицо. Теперь он смотрел на нее, и вспышка паники пронзила ее, как молния. Он знает. Ее желудок скрутило, как маленькую лодку, попавшую в отлив при шторме. Она снова опустила голову, стараясь не задыхаться. Каким-то образом он знает.

— Джеймс, я...

— Нам нужно поговорить.

Его слова и тон, которым они были произнесены, вызвали в ней волну холода.

— Я... я... могу объяснить…

— Я не хочу этого слышать, — Джеймс решительно покачал головой, и Вэл подумала, что ее сейчас вырвет. — У меня было некоторое время, чтобы подумать — потому что эта так называемая игра в значительной степени дерьмо — и... ну, я не очень хорош в таких вещах, но… — Он сердито вздохнул, и его челка негодующе взметнулась вверх. — Я вел себя как придурок. Там.

Это было так далеко от того, чего боялась Вэл, что на мгновение она могла только быстро моргать.

— Но...

— Прежде чем ты что-нибудь скажешь, Лиза уже сделала мне внушение, — добавил он. — Она думает, что я должен был принимать в расчет твои, э-э, проблемы. — Затем, видимо, поняв, что это звучит не совсем как извинения, он поспешно добавил: — И она права. В этом. ГМ вел себя еще большим мудаком, и я не должен был оставлять тебя с ним наедине, когда он доставлял тебе столько неудобств. Особенно с тем… с тем, что, э-э, случилось. — Он сделал паузу. — Я чувствую себя никчёмным идиотом.

Услышав извинения, Вэл снова застыла. Джеймс ничего не заметил.

— Я не должен был позволять ему провоцировать меня. Не должен был вести себя как тупица, но он просто такой гребаный мудак — я имею в виду, ГМ, — и мне не нравится, как он разговаривает со мной, или как он смотрит на тебя. Я имею в виду как он пытается меряться яйцами... — Джеймс взглянул на нее, казалось, только сейчас осознав глубину ее беспокойства. — Ты дрожишь, — сказал он, казалось, удивленный. Его глаза сузились. — Он сделал тебе больно?

— Нет, — сказала она слишком поспешно.

«Но он это сделал. И тебе это понравилось, ты знаешь, что понравилось. Потому что в глубине души ты испорченная. Такая же, как он. Может быть, даже больше. В конце концов, тебе виднее — ты знаешь, какой он».

— Вэл...

— Нет, — прошептала она.

Под проницательным взглядом своего парня она немного запнулась, румянец сошел с ее лица, оставив его бледным. И она покачала головой, вспоминая, как это было правильно, когда Гэвин лежал на ней, проводя тонкую грань между опасностью и смертью. Как он мог вытворять такие вещи своим ртом, которые она считала возможными только в книгах. Как она никогда не представляла, что сладкая боль может существовать отдельно от агонии, и, о, если он мог делать эти вещи ртом, что он мог сделать той самой частью своего тела?

Вэл подумала обо всем этом и вздрогнула так сильно, что чуть не споткнулась, и внезапно оказалась в объятиях Джеймса. У нее скрутило живот, болела голова, а сердце болело сильнее всего, и, прежде чем поняла это, она заплакала, хотя и обещала себе, что не будет.

Нарушать свои же обещания у нее получалось все лучше и лучше.

Джеймс выглядел испуганным. Или испытывающим отвращение. Возможно, и то и другое. Или, может быть, она просто проецировала на него свои собственные чувства. В данный момент она сама себе была противна.

— Вэл?

— Я не сумасшедшая, — прошептала она. — Нет.

— Я этого и не говорил. — Но его глаза выдавали, что он думал об этом.

Вэл отвела взгляд от его лица.

— Я знаю… Знаю, что то, что я думаю и говорю, может звучать именно так, но это не так. Как бы нелепо это ни казалось, ты должен мне поверить. Ты должен доверять мне.

«Ты должен доверять мне, потому что я больше не доверяю себе».

— Хорошо, но почему ты плачешь?

— Я не могу сказать тебе.

— Не можешь? — спросил он. — Или не хочешь?

— Я не знаю.

Она почувствовала, как он обнял ее, и зарылась лицом ему в плечо.

— Пожалуйста, прекрати. — Она почувствовала, как он обернулся, как будто боялся, что кто-то их увидит. — Вэл, пожалуйста. Не плачь. Не здесь. Не сейчас.

— Как же я ненавижу эту игру. Ненавижу белую команду. Ненавижу ГМ, — проговорила Вэл, но ее слова прозвучали приглушенно.

Джеймс еще ниже склонил голову. Даже если не совсем расслышал ее слова, он понял тон. И, естественно, предположил, что он причина, звезда, вокруг которой вращался мир его подруги.

— Прости.

Тепло его твердого тела было похоже на вход в безопасную гавань после сильного шторма. Джеймс иногда вел себя по-детски и раздражал, но это не делало его опасным. Опасность требовала более расчетливой, целенаправленной формы жестокости. «Мне нравится быть в безопасности, — сказала себе Вэл. — Мне не нравится, когда меня пугают».