Ужас по соседству

Мораль? Их нет у меня. Правда нет. Только иногда один вопрос встает перед глазами: «А что, если я и правда ведьма?» Ну, оно же сработало, правда вообще непонятно, что и каким таким чудом. Хотя нет, вряд ли. Скорее всего это карма сработала, как любит повторять все так же моя подруга. Ну, или концентрация желчи в бывшей моей свекрови достигла своего пика и выплеснулась на нее же.

Потому что нельзя желать другим зла – оно обязательно вернется. Вот в это я верю безоговорочно.

Голодная

Что мы знаем о призраках? На самом деле ничего. Вообще. Да и не стоит живым лезть в дела мертвых, не их это дело. Вот только как быть, если это призраки лезут в дела живых? Как бороться? Как ПОВЕРИТЬ в то, что это происходит на самом деле? И как спасти хоть кого-то, выбирая между мертвым и живым?

Переезд – это звучит жутко само по себе, а если знать, что переезжать нужно из насиженного провинциального городка почти в столицу, и вовсе мурашки по спине бегут размером с крокодилов. К бытовым проблемам, которые неизбежно тащатся следом, добавляется полное незнание места, непонятки с работой, отсутствие детского сада… Впрочем, где наша не пропадала, верно?

Вопросы работы решал муж, он же был инициатором переезда. Квартирку на первое время ему выделили с барского плеча, причем неплохую, двухкомнатную, в старом фонде почти в самом сердце города. Купить такую у нас не было ни денег, ни возможностей, но вот так, на халяву пожить в историческом центре – почему нет? К тому же с перспективой выкупа этой самой квартирки.

Правда, и минусы нашего нового жилья особенно долго не скрывались. Во-первых, почти полное отсутствие ремонта, чем, по словам наших новых знакомых, грешил весь старый фонд, еще не выкупленный частниками. Во-вторых, соседи… О, сколько прекрасного в одном этом слове! Коренные жильцы бывших коммуналок радовали разнообразием как цыгане на базаре, но, как оказалось позже, к ним вполне можно было привыкнуть. Как и к тараканам, которые вообще не стеснялись людей и выходили отобедать в любое удобное для себя время.

Получив от начальства мужа полный карт-бланш на любой креатив над квартирой, я тут же впряглась в ремонт и стала низводить и изживать все, что мне не нравилось. Упахивалась так, что сил на что-то особенное не было, и потому совершила самую страшную свою ошибку – в пылу ремонта и борьбы с бытовухой стала меньше уделять внимания своему ребенку. Сынок у меня всегда был умненьким, развитым, даром, что ему всего-то пять лет исполнилось, возился тихо сам с книжками и игрушками, а иногда и помогать рвался, в том, что было ему по плечу.

Поэтому я слишком поздно заметила, что с Артемкой что-то не так. Вернее, нет, сам он был здоров, бодр и разумен, да и в поведении никаких отличий с собой прежним не показывал. Но… Мне стало казаться, что я слышу порой как он тихо, почти неслышно разговаривает с кем-то.

Сперва я списывала это на бурную детскую фантазию. Ну, мало ли, может он в процессе игры просто разговаривает сам с собой? Но потом, прислушавшись, убедилась, что, нет, это явно не внутренний диалог с придуманными героями. Речь Артемки уж очень походила на четкие, целенаправленные ответы и вопросы, заданные кому-то. И это было странно.

Конечно, я спросила, вежливо и аккуратно, как советовали в книжках по детской психологии. Артем не стал скрывать и честно рассказал, что общается с девочкой, маленькой, которой очень одиноко и грустно. Он зовет ее играть, но девочка скучная, и по большей части жалуется на то, что ей хочется кушать.

Детская психология сказала мне, что воображаемый друг – это нормально, и что реагировать на такие откровения скандалом не стоит. Поэтому я, подобрав челюсть с пола, только покивала и стала ненавязчиво втягивать сына в наши с ним общие игры, привлекала к ремонту, усилила внимание и загрузила мужа срочными поисками подходящего детского сада. Мы с детской психологией решили, что малыш просто скучает в новой обстановке, без привычных друзей, игрушек и любимой комнаты.

Артем охотно втягивался, знакомился и играл. Но про девочку тоже почему-то не забывал, ухитряясь вводить меня в ступор буквально парой фраз. То просил поставить дополнительную тарелку с супом «для девочки», то клянчил у меня печенье для нее же. И ладно бы, организм молодой, растущий, обожающий сладкое, так ведь он то печенье не ел даже! Складывал куда-то в коридоре и все!

Тогда я сменила тактику с попыталась осторожно выяснить, что же это за девочка такая. Но было похоже, что легенду воображаемой подружке сын до конца не придумал, потому что кроме набившего уже оскомину «Девочка, в коридоре, голодная очень» ничего больше не выдал. Мне даже показалось, что он и сам не рад, что выдумал эту самую девочку… Но ведь так это не работает, это же ЕГО воображаемый друг, он же должен быть таким, каким его хочет видеть ребенок!