Ужас по средам

Я изо всех сил стараюсь сосредоточиться на Клэр и понять, что все это значит для меня, но вместо этого вдруг задумываюсь о племяннице. Домик у нее почти как настоящий, только крохотный, стены бревенчатые, а дверь и труба нарочно кривые, сделанные на заказ. Вчера мы с малышкой Аннабель устраивали там чаепитие, а я вспоминала игры, в которые мы в детстве играли с ее мамой. Самая любимая называлась «больница». У нас был игрушечный медицинский набор, и мы ставили всем своим куклам диагнозы, выписывали лекарства и лечили от всех болезней подряд.

Это воспоминание снова наводит на мысли о маме. О видеокамере, которую тайком пронесли в ее комнату. На меня вдруг накатывает волна ненависти. Убила бы того гада, который выложил это ужасное видео в Сеть. В ее новом доме знают об этой истории. Мы всех предупредили, что мама не должна получать от посторонних ничего: ни подарков, ни гостинцев, ни корреспонденции. И в комнату к ней не пускать никого, кроме нас с Лиэнн и тех людей, на которых мы с ней укажем. Так что теперь она должна быть в безопасности.

Должна быть…

Я вспоминаю струю ледяной воды, направленную в лицо. Поднимаю руку, ощупываю щеки, лоб, думая о том, как я тогда испугалась, как ждала боли, неизбежного уродства… И тут мне приходит в голову, что моя мать изо дня в день мужественно переносит ожидание еще более страшное, и мне становится стыдно за свой испуг.

Наконец я встаю и иду на кухню сделать себе кофе. Начинает болеть голова. Я все еще бьюсь над загадкой Клэр и ее благотворительной организации. Кто же она такая? Мошенница? Любительница мрачных розыгрышей? И какого черта ей от меня нужно?

С кружкой кофе в руках я возвращаюсь за свой компьютер и с головой погружаюсь в работу. Здорово, когда есть чем заняться, однако эти поиски уже похожи на затяжной прыжок в кроличью нору. Чем глубже погружаешься, тем страннее. В соцсетях я обнаруживаю еще ряд связей между Клэр Харди и этим Полом Кросвеллом. Например, старую газетную статью о некоем гражданском иске, поданном против него каким-то торговым центром по поводу контракта об установке системы безопасности. Суд признал иск несостоятельным, поэтому широкого освещения в прессе не последовало. Но, покопавшись еще, я обнаруживаю, что Пола Кросвелла не раз уличали в том, что он дает заведомо невыполнимые обещания и нечестно ведет бизнес. Так-так, Клэр и Пол. И что вы, интересно, затеваете?

Я постукиваю себя пальцами по губам. Персональная сигнализация. Что, если это просто афера? Связанная с бизнесом Пола? Может быть, никакого прибора не существует, просто мошенники выманивают таким образом деньги у напуганных преследователями женщин?

Но, чтобы утверждать это, мне нужны доказательства. А зачем, интересно, Клэр выдумала эту жуткую историю с сестрой? У меня появляется ощущение, что я напала на очень неплохой сюжет. Надо же, какая она нахалка, эта Клэр, не постеснялась использовать меня, зная, что я – журналистка. Наверное, при первой встрече я показалась ей очень уязвимой. Моя злость и ее наглость сплавляются воедино и кристаллизуются в нечто совсем новое. Что это – возбуждение? Да. Я чувствую прилив адреналина. Наконец-то, после стольких дней отстранения от работы, я нарыла нечто стоящее. Если эта Клэр действительно водит за нос жертв преследований, значит, надо в лепешку разбиться, но вывести ее на чистую воду.

Я беру мобильный и набираю номер Мэтью Хилла. Вдруг он поможет мне разобраться с этими Полом и Клэр? А еще мне очень нужно знать, что там с Алексом.

Он это, в конце концов?

Или не он?

Глава 50 ОН – ПРЕЖДЕ

Он берет на работе двухнедельный отпуск и начинает следить за Брайаном каждый день, делая при этом все возможное, чтобы не попасться на глаза бабушке. Он маскируется: надевает солнечные очки, шляпу, большой шарф, скрывающий нижнюю часть лица, поношенную одежду.

Брайан растолстел – он и раньше-то был толстым, а теперь и вовсе тюлень. Лет ему, должно быть, под шестьдесят, но выглядит он еще старше. Тогда он говорил, что работает в транспортной компании, но сейчас о работе, похоже, нет и речи. Свою жирную неопрятную тушу он таскает лишь в местный паб, где торгуют спиртным навынос, и в книжный. Зато там он бывает регулярно, а это уже кое-что.

Изо дня в день, наблюдая за перемещениями Брайана, он делает пометки в телефоне.

Ему становится нехорошо, когда однажды он замечает бывшего соседа на скамейке у детской площадки, хотя тот ничего не делает, а просто сидит и смотрит.

Наконец все складывается удачно. Он понимает, что Брайан в один и тот же день и даже в один и тот же час ходит в книжный, причем неизменно пользуется одним и тем же проулком позади заброшенных гаражей у старой обувной фабрики. Пешеходы избегают этих мест, детям наказывают держаться от них подальше. Только такой тип, как Брайан, и мог выбрать этот проулок для своих прогулок.

Он тщательно осматривает проулок на предмет установленных где-нибудь камер слежения, но ничего такого не находит. Отлично.