Ужас приходит в полнолуние

— Не нашенский кобель-то, залетный, — нарочито шепелявя, продолжал один из наглых малолеток, тот, что начал разговор. — А чего это он тут у нас, как вошь, ползает, а, Головня?

Он говорил, глядя на нас с Кириллом, но обращаясь к рыжеволосому бугаю Головне — судя по всему, главарю их банды. Я непроизвольно вцепилась в руку Кирилла — эти сволочи явно провоцировали его на драку и сейчас ожидали реакции на свой спектакль.

Я почувствовала, как напряглись мышцы на руке Кирилла, и поняла — сейчас он обязательно полезет в драку.

— Черт с ними, не связывайся, прошу тебя, — зашептала я. — Пойдем! Ты же видишь, это уголовники!..

— Спокойно, девушка, без паники. Сейчас я с ними побеседую, — так же тихо ответил он, освобождаясь от моей хватки и шагнул к этим уродам.

Я сунула руку в карман и незаметно потянула из него баллончик с газом.

О господи! Он что — хотел их укорить, вразумить или перевоспитать? Да это же законченные подонки, безмозглые злобные твари! С ними не разговаривать надо, их надо на месте отстреливать! А он — побеседовать?!

Но я глубоко заблуждалась насчет его намерений.

Едва Кирилл сделал первый шаг, как трое малолеток, словно по неслышной команде, молча, как волки, бросились на него, размахивая бутылками.

А дальше произошло что-то стремительное и невероятное. Такое я видела только в боевиках со Стивеном Сигалом: Кирилл не стал молотить их кулаками, не стал дрыгать ногами, крича ужасным японским голосом «Ки-ийя-я-я!», нет, ничего подобного. Просто он неуловимыми движениями по очереди перехватывал нападавших — и они кубарем летели на землю. Первый же набежавший на Кирилла парень, словно наткнувшись на стену, перевернулся, отлетел в сторону и, проехавшись мордой по асфальту, замер буквально у моих ног. Второй нападавший попытался ударить Кирилла бутылкой по голове, но тот перехватил его руку и крутанул вокруг себя — раздался дикий вой, мальчонка врезался всем телом в задрожавший забор и сполз на траву. Третий, видать, сообразил, что погорячился, но остановиться уже не смог. Кирилл, уступая ему дорогу, шагнул в сторону, коротко ткнул подонка пальцами куда-то под ребра, и тот осел на землю, словно подрубленный.

Клянусь — я просто глазом не успела моргнуть, как все трое уже валялись вокруг, тоненько подвывая. Только тогда рыжеволосый уголовник по кличке Головня опомнился: он молниеносно выхватил из кармана длинный тонкий нож и, выставив его вперед, с жуткими матюками ринулся на Кирилла. Я даже ойкнуть не успела: Кирилл ловко увернулся от лезвия, зловеще сверкнувшего в солнечном луче, оказался за спиной нападавшего и дернул его за свободную руку. Рыжего развернуло и по инерции пронесло вперед на пару шагов. Но он все же устоял на ногах и, повернувшись, снова кинулся на Кирилла. Неугомонный какой. Казалось — вот сейчас нож войдет по самую рукоятку в грудь Кирилла. Но не тут то было — Кирилл умудрился мгновенно перехватить руку с ножом, присел, извернулся, перекидывая рыжего через плечо и одновременно выпрямляясь. Тот с диким воплем взлетел в воздух вверх ногами. Нож отлетел в сторону, а рыжий здоровяк Головня спиной шлепнулся на асфальт, растопырившись, словно лягушка на столе вивисектора.

— У-у, падла, замочу! — завыл он, пытаясь встать.

И тогда Кирилл, приопустившись на одно колено, локтем врезал ему по мордасам. Знатный получился удар: кровавые сопли, как мне показалось, брызнули аж метра на два. Рыжий дернулся и замер, отрубившись.

Кирилл поднялся с колена. Но в этот момент один из троих, тот, первый, что валялся на асфальте рядом со мной, зашевелился и начал было подниматься, очумело вертя башкой. Раздумывать я не стала: едва он приподнялся, как я с удовольствием засадила ему прямо в морду мощную струю из баллончика. Насчет могучего немецкого газа Алена оказалась права: подонок отрубился, даже не пикнув.

И все закончилось.

— Знатно сделано, — с одобрением заметил Кирилл, глядя на меня. — Чувствуется большая практика.

Ответить я не успела: из-за поворота в дальнем конце улицы показался — совсем некстати — патрульный джип.

— Бежим! А то менты заметут! — Я схватила Кирилла за рукав, и мы бросились напрямик через кусты в небольшой сквер за магазином. Потом мы завернули в узкий проулок, пробежали еще немного и остановились. Я оглянулась и перевела дыхание — за нами никто не гнался — ни милиционеры, ни эти подонки.

— Да-а-а, — протянула я. — Ну ты даешь. А на работе своих браконьеров ты такими же методами перевоспитываешь?

— Ну, как сказать, — неопределенно пожал он плечами. — Ничто человеческое мне не чуждо.

— Человеческое? — засмеялась я. — Вытряхивать душу из бедных мальчуганов — это что, по-макаренковски?

— Тоже мне, нашла мальчуганов… — проворчал он. — Кстати, а баллончик с газом ты с собой постоянно носишь?

— Конечно, — гордо ответила я. — Роза должна иметь шипы.

Он не выдержал и захохотал. А отсмеявшись, сказал:

— Пойдем, роза. А то домой опоздаешь.

Мы дошли до моего дома. Остановившись возле калитки, я первая протянула руку:

— Спасибо, что проводил, Кирилл. Спасибо, что от страшных разбойников спас.