Ужас реального

Обыкновенно под информацией понимается количественный объем накопленных знаний. Как следует из этимологии слова, речь идет о знаниях, распределенных по соответствующим рубрикам и уложенных в общепринятый формат (лат. tn-formo), облегчающий доступ к ним и их использование Но знание всегда представляло собой совсем иное. Трансляция знаний зачастую была сродни инициации и требовала длительного пути И дело вовсе не в том, что кто-то не хотел информировать человечество насчет истин, которыми он обладал. Просто знание являлось делом, умением. Знать, что такое дом, значит уметь его построить. Знать, что такс мышление, значит уметь мыслить. Иначе и быть не могло. В Средние века и в Ренессанс шедевром называли произведение, создав которое ученик обретал право зваться мастером. Если удается сотворить совершенную, не похожую ни на одну другую вещь, то путь познания приближается к своему завершению и сопротивление инертной материи сломлено.

47

Наваждение глобализма

"Говоря на языке классической метафизики, знать вещь значит обладать ее внутренней формой. Это не имеет ни малейшего отношения к информации, обнаруживающей лишь момент принятия к сведению Современное производство, базирующееся на информационных технологиях и виртуальной экономике, создает недолговечные заместители вещей — симулякры, которые не проверяются временем на коэффициент «дельности» и не могут стать тем, что Хайдеггер именует «утварью». Микроволновая печь никогда не станет такой же утварью, какой раньше являлась чугунная сковородка, поскольку протезирование наработанного культурного навыка или практики никогда не компенсирует его необратимую утрату. Долгоиграющий субстрат упругой вещности заменяется таким, который соответствует одноразовому употреблению, — в силу чего внутрь вещей больше не отслаивается субстанция времени, они не собирают вокруг себя людей, не переходят по наследству и не оказываются содержимым бабушкиных сундуков. Важнейшая сторона вещей, которую можно обозначить как состояние в себе, пусть не вполне в кантовском смысле этого слова, полностью уступила место их стороне, являющейся для нас. Вещи превращены в наши внешние функции, вслед за исполнением которых мгновенно обращаются в мусор, в отходы. Накопление информации прямо пропорционально убыли знания. Контуры глобализации проступают из разуплотнения того, что прежде состояло в круге ближнего, доместицированно-го бытия, что заключало его принадлежности и самую ближайшую окрестность В таком случае противопоставить ей можно лишь обособленное, приватное бытие, которое выражало бы завершенное присвоение существующего. Пространство глобализации образовано только из общих и общедоступных мест — из мест общего пользования. Оно представляет собой последний, постмортальный этап эпохи прогресса, характеризующийся повышенной концентрацией так на-

Беседа 2

48

зываемых общечеловеческих ценностей — этих раздувшихся мыльных пузырей, при ближайшем рассмотрении не об- наруживающих под собой сколько-нибудь действительного основания. Что же, очередная иллюзия подверглась разоб- лачению, не ясно лишь, что в дальнейшем придет ей на смену.

А. С.. Разделяя многие позиции Даниэля, в частности скептицизм по отношению к прогрессу, я принципиально не согласен с одной вещью, — с тем, что вариантом преодоления или ухода от глобализации было бы возвращение -к домашнему очагу. Боюсь, что это не так, потому что некуда возвращаться, — то, к чему мы предполагаем обратиться, уже давным-давно запрограммировано и уставлено излучателями этой самой глобализации. Нигде она так ярко не сказывается, как на уровне пресловутого домашнего очага, потому что там существуют телевизоры с их голливудовс-кими мыльными операми, которые программируют самочувствие в соответствии с канонами голливудовских жанров. Там существует и выбор мебели, который тоже вполне глобализован и лишен всех различий. Домашний очаг осквернен, именно в том отношении, что как раз таки он стал первой добычей глобализации в ее самом худшем смысле — в смысле потери различий вещей как пожитков, которые могли бы сохранять наше бытие и как-то его индивидуализировать. Наоборот, домашний очаг теперь является распечаткой универсального и бессмысленного текста.

Если для Хайдеггера модус домашнего бытия еще мог служить убежищем, хотя и Хайдеггер понимал, что это не совсем так, то для нас никоим образом таковым быть не может. Это то место, где глобализация в смысле нигилизма по отношению ко всякому содержанию одержала полную победу. Все мы понимаем необратимость того, что произошло Это случилось, и путь назад, в те места, которые нам казались спасительными, уже закрыт Сработала замечательная буш-

49

Наваждение глобализма