Ужас Рокдейла

– Тогда я вынужден буду вас задержать и отправить сейчас же в камеру как возможного участника преступления. Уж на это, поверьте, у меня есть полное право. Выбор за вами: или домой, или в камеру – решайте.

– Ага! Значит, у вас здесь все-таки что-то произошло! – торжествующе воскликнула Розалия.

– Это совершенно не вашего ума дело – пока что. Но вот если вы будете упорствовать и не согласитесь поехать домой, это быстро станет вашим делом, однако поделиться этим вы сможете только с прутьями решетки в камере. Как я уже сказал, выбор за вами.

Видя, что Сандерсон сдалась и замолчала, Дик подошел к ожидающему в сторонке Ричарду и, продолжая зорко следить за ней, громко сказал патрульному:

– Ричард, отвези, пожалуйста, миссис Сандерсон домой и проследи за тем, чтобы она благополучно достигла двери своей квартиры и зашла внутрь. После чего – на всякий случай, чтобы у нее не возникло желания быстро покинуть свое жилище, – посиди хотя бы часок в машине на улице возле ее дома. – Затем, уже тихо, добавил: – И смотри, ни слова о произошедшем с Раковски. Смотри у меня, Ричард, ни слова!

Когда машина со злобно смотревшей на него из-за стекла Сандерсон уехала, Дик вздохнул с облегчением и подумал про себя, что пусть и ненадолго, но все же ему удалось отсрочить распространение необоснованных пугающих слухов из уст этой дамочки, ведь ночная паника в городе была сейчас совсем ни к чему. После чего не мешкая принялся за работ у.

Закончив опрашивать своих коллег, друзья-детективы вновь встретились в кабинете у Лэнса, чтобы обсудить собранную ими информацию и хоть как-то отгородиться от царившей в отделении суматохи.

– Как успехи? Тебе удалось что-нибудь узнать? – запыхавшись, спросил Питер и снова плюхнулся в кресло Дика, отчего то, содрогнувшись, опять жалобно завопило.

– Ребята, патрулирующие улицы, не видели ничего и никого подозрительного. Все говорят, что на улицах, после того как разошлась толпа возле дома Алисы Уолш, почти никого не было, только редкие прохожие, но и те из местных. Возле отделения вроде тоже никаких незнакомцев и подозрительных личностей никто не замечал. На кладбище возле могилы Уотса наши также никого не видели. По их словам, там с момента погребения вообще едва ли кто бывал: трава успела порядком вырасти, примята не была – в общем, никаких следов пребывания человека. А что ты смог выяснить?

– Джим клянется, что после твоего отъезда к дому Алисы Уолш он больше не спал и мимо него никакие незнакомцы не проходили. Он только раз отошел в туалет, где и наткнулся на труп Раковски. Ни одного человека, кроме него самого, там не было. Также никто не может сказать, кто туда заходил до Джима. Как, впрочем, никто не видел и то, когда туда заходил сам Раковски.

– Странное дело: то в сортире вечно кто-то торчит и отлынивает от работы, а тут вдруг даже поблизости никого не было.

– Н-да, с убийствами всегда так и бывает: в самом людном месте, когда нужно, никого рядом не оказывается… Ну так вот, еще я осмотрел место происшествия, и знаешь, я не обнаружил там никаких следов борьбы – ни на теле Джозефа, ни рядом с ним.

– То есть кто-то просто так вот подошел к Раковски, оттяпал ему член, а он даже сопротивляться не стал?

– Похоже на то. Кстати, я, конечно, в этом не эксперт, но могу поклясться, что, когда осматривал тело, не увидел никаких признаков того, что орган был отделен от тела с помощью какого-то орудия: его как будто просто… оторвали.

– Бог ты мой, по всей видимости, мы снова имеем дело с каким-то психопатом. Думаю, стоит позвонить в нашу психиатрическую лечебницу и узнать на всякий случай, все ли их шизики на месте.

– Я думаю, они бы сразу нам об этом сообщили, но я все равно позвоню: пусть лучше их всех пересчитают – вдруг они просто не заметили пропажи.

– Хорошо. У меня появилась вот еще какая мысль: ты не думал о том, что Раковски мог убить кто-то из наших? Сам подумай, если бы кто-то из отделения зашел в туалет, то Джозеф просто не обратил бы на него внимания. Вот тогда убийца имел бы возможность приблизиться почти вплотную к нему и быстрым движением сделать то, что было сделано. Потом от болевого шока Раковски вполне мог сразу потерять сознание и умереть от потери крови, поэтому и нет никаких следов борьбы. К тому же если убийца полицейский, то это объясняет, почему ни Джим, ни кто-либо другой не видел в отделении, да и вообще поблизости, никаких посторонних и подозрительных лиц. Но, внимание, самое главное: почему при таком большом количестве народа в отделении в туалете странным образом никого не оказалось? Убийца явно следил за Раковски и поджидал подходящего момента, когда не будет никаких свидетелей поблизости. А кто у нас, не вызывая никаких подозрений, может находиться в здании и вот так себе спокойненько за всеми следить? Правильно, только свои.

– Разумеется, я об этом думал, и да, в этом, конечно, что-то есть, но едва ли Джозеф кого-то так сильно достал. Нет, он, конечно, был редкостным засранцем, но не настолько, чтобы с ним такое вот сделали. Нет, я в это не верю.