Ужасная госпожа (СИ)

— Ты не имеешь права! — Исабель попыталась использовать графский тон. — Это мой подарок. Он принадлежит мне и только мне решать, что с ним будет!

Карлос де Сильва стремительно обернулся и поморщился от пронзившей грудь боли.

— Ты. Моя. Дочь, — раздельно и четко произнес он, окинув растрепанную Исабель тоскливым взглядом. — Все, что у тебя есть, принадлежит мне, и мне решать, что с этим делать, — в голосе графа отчетливо слышны жесткие ноты. В этот раз он не собирался потворствовать дочери в ее неосмотрительности. — Отправляйся в свою комнату! Сколько можно повторять!

Но Исабель даже сейчас не послушалась отца. Распахнув глаза, она наблюдала, как Витора привязывают к тому самому столбу, которому не так давно, она сама приказывала его привязать, как достают и разминают кнуты.

— Отец! Ты же не допустишь этого! — она снова бросилась к родителю под снисходительным взглядом молчащей Иванилды.

— Ты сама накликала эту беду, — нехотя бросил отец и перевел взгляд на подоспевшего Фуртадо. — Уведи ее с глаз моих.

— Сеньорита, позвольте…

Фуртадо галантно подал ей руку одновременно с вызвавшим озноб свистом кнута и мученическим стоном.

Иса рванула к Витору, но Фуртадо успел перехватить ее за руки и стянуть локти за спиной.

Как бы она ни вырывалась, не могла совладать с превосходящей силой крепкого мужчины. Как бы ни кричала, не могла заглушить свист рассекаемого кнутом воздуха и вскрики Витора.

Даже запертая в своей комнате она все слышала и обламывала ногти, бессильно царапая дверь.

Раненой тигрицей Исабель металась по комнате. Даже здесь, вдалеке от места наказания, до нее долетали свист кнута и мучительны стоны Витора, и ничто не могло спасти от этой пытки.

Выглянувшую из своей коморки перепуганную Пурниму она стегнула таким яростным взглядом, что несчастная служанка поспешила нырнуть обратно и не попадаться на глаза разгневанной госпоже.

Злость на Иванилду и даже отца полыхала в ней, выжигала вены неукротимым огнем и толкала к действию.

Вот только Исабель не знала, что делать. Первый раз в жизни она не знала, что делать и как поступить, но в одном была уверена — герцогиня Визеу никогда не войдет в их дом в качестве мачехи, не станет здесь хозяйкой и непременно поплатится за порку Витора и ее — Исабель — унижение.

Постепенно стихли крики и свист кнута, Исабель даже не сразу это заметила, а осознав, захотела немедленно проведать Витора.

К дьяволу, что отец запретил поить и кормить его, пока еще она здесь хозяйка, она графиня де Сильва.

— Пурнима!

Исабель старалась, чтобы голос звучал твердо, но он дрожал, выдавая волнение. Первый раз ее не слушался поставленный часто отдаваемыми приказами голос!

— Что угодно, сеньорита? — трясущаяся, словно лист на ветру, Пурнима выглянула из своей каморки.

— Немедленно приведи меня в порядок, — велела Исабель, откинув с лица спутанные волосы.

— Слушаюсь, сеньорита, — Пурнима изобразила неловкий поклон и вылетела из комнаты.

Исабель проследила за ней задумчивым взглядом — значит, комната не закрыта.

Вскоре, с чаном горячей воды, вернулась запыхавшаяся Пурнима. В ее глазах застыл ужас, словно предстояло приблизиться к голодному тигру, но под сверкающим взглядом некогда томно-бархатных глаз, она принялась обтирать и душить стройное тело, расчесывать и заплетать в косы блестящие волосы, закалывать гребнями и шпильками, украшенными самыми дорогими камнями.

Иса, казалось, готовилась предстать перед противником во всем блеске красоты и богатства, чтобы подчеркнуть, что даже сиятельный титул не обеспечит ни того, ни другого.

— Ожерелье не трогай, — велела она, прикрыв рукой поблескивающий от ее дыхания и словно сам дышащий камень.

— Сеньорита, но оно сюда не подходит, — Пурнима встряхнула светлое, подобающее благородной девице платье.

— Мне наплевать, подходит оно сюда или нет! — взвизгнула Иса. — Это мое ожерелье!

— Конечно, ваше, — прошелестела Пурнима, помогая госпоже надеть тонкую сорочку, а поверх нее платье легкого шелка и нежного палевого оттенка.

— За дверью никого нет? — Исабель грозно уставилась на служанку. Вдруг отец оставил слуг, чтобы они не выпустили непутевую дочь.

— Н-нет, — помотала головой Пурнима. — Но куда же вы? Вам запретили выходить.

— Я у себя дома, и никто не посмеет помешать мне увидеть отца! — Исабель гордо вздернула подбородок и толкнула дверь.

За ней, и правда, никого не оказалось. Карлос де Сильва слишком понадеялся на безоговорочное послушание дочери.

Без всяких препятствий она спустилась на первый этаж и направилась к кабинету отца. Редкие, попадавшиеся на пути слуги, поспешно исчезали, не желая попадать под гневный взгляд или тяжелую руку графини.

Даже сейчас, развенчанной и униженной госпожой, она не утратила власти над слугами.

Иванилда еще не успела заработать такой же грозный авторитет, никто не знал, что от нее ждать и станет ли она новой хозяйкой, а вот в неотвратимой и жестокой расправе Исабель никто не сомневался, и старались лишний раз не попадать ей на глаза в это неспокойное для всех домочадцев время.