Ужасная поездка

Мне тоже», — скривился Ниш. Несмотря на весь страх, на адреналин, все еще бурлящий в его организме, он чувствует глубокую печаль, которая подкатывает к горлу и грозит затуманить зрение. Он протягивает руку, и она берет его за руку. Ее кожа мягкая и теплая, она переплетает его пальцы со своими.

Почему вы остановились?» — кричит полковник из-за спины Стива.

Она остановилась, — говорит Стив, имея в виду миссис Пикок.

«Они остановились», — говорит миссис Пикок, имея в виду Ниша и Эффи. Она наклоняется ближе и внимательно рассматривает пару, стоящую перед ней, после чего на ее лице появляется широкая улыбка, и она прижимает руки к сердцу. Ах, юная любовь! Рождество — такое романтичное время года».

«На все это нет времени! кричит полковник Горчица. Давайте покончим с этим, и я смогу вернуться в тепло, если вы не возражаете.

Я не могу двигаться, если она не двигается, — говорит Стив тоном человека, который только что почувствовал дуло дробовика, прижатое к его спине.

Извините за неудобства, — говорит Эффи, в последний раз взглянув на Ниша.

Ниш жалеет, что не может удержать этот момент. Он хотел бы перенести их куда-нибудь еще. Он хотел бы, чтобы эти несколько секунд связи растянулись на всю жизнь. Но все закончится в мгновение ока, как и его жизнь.

Ниш следует за Эффи, держась рядом с ней и наблюдая через ее плечо, как луч факела выхватывает во мраке фигуры, все время ожидая фырканья и галопа приближающейся смерти. Есть пути и похуже, говорит он себе. Сейчас он не может придумать ни одного, но должно же быть что-то хуже, чем быть заколотым оленем большого размера.

Церковь представляет собой обломки расколотого и смятого дерева, где скамьи были брошены друг в друга. Несколько чистых краев, как будто срезанных ленточной пилой, показывают, где деревянные изделия поддались острым рогам оленя. По полу разбросаны молитвенные подушки и библии. Несмотря на все разрушения, алтарь рядом с лестницей остался нетронутым, покрытый нетронутой белой тканью и с набором незажженных чайных ламп в обрамлении двух толстых металлических подсвечников.

Эффи проводит лучом по церкви, заставляя безумные тени прыгать в поисках оленя. В здании царит тишина, если не считать свиста ветра, пробивающегося сквозь свинцовую сетку, оставшуюся от разбитого витража. И слабый стук, медленный, но регулярный. Такой необъяснимый шум, который привлекает ничего не подозревающую жертву в фильме ужасов.

«Что происходит? шипит миссис Пикок.

Я не вижу его, — говорит Эффи.

Давай, выходи, — говорит полковник Горчица.

Стив, спотыкаясь, выходит из дверного проема и бросает на полковника злобный взгляд. Полковник держит Стива на мушке. Он стоит на первой ступеньке, готовый пригнуться обратно при первом же виде существа.

Эффи снова осматривает все вокруг с факелом. Каждый блеск столового серебра вселяет в Ниша страх перед неизбежной гибелью. Но каждый раз это потускневший от времени подсвечник или распятие. Даже пюпитр — латунный орел с широко раскинутыми крыльями, мерцающий в свете факелов, — выглядит в его обостренном состоянии как пара смертоносных рогов. Есть некоторое утешение в том, что остальные вздрагивают от тех же отблесков в темноте — за исключением Эффи, чья рука остается твердой, пока она ищет следы оленя.

Ну что ж, идемте, — говорит полковник, подталкивая Эффи к церкви со стволом ружья. Однако он быстро поворачивает дуло обратно к Стиву, чтобы у того не возникло никаких идей.

Эффи, мягко переступая через мусор, пробирается к проходу. Ниш следует за ней достаточно близко, чтобы слышать ее медленное контролируемое дыхание, и внимательно следит за тем, как она освещает углы здания.

«Где это?» — требует полковник.

Медленный стук становится громче и звонче, когда они приближаются к алтарю. Эффи светит фонарем в сторону алтаря. Ниш мысленно повторяет тот первый взгляд на существо: свет факела отражается в созвездии битого стекла, ночное небо обрамлено свинцовой решеткой.

Снова раздается стук, совсем рядом. Эффи оборачивается, чтобы осветить дверной проем в церковь.

«Ну как?

«Она исчезла.»

Дыхание Эффи замирает в прохладном воздухе, проникающем через разбитую дверь. От скамьи, загораживавшей дверной проем, не осталось и следа, хотя раздробленное нагромождение деревянных конструкций за ними теперь, пожалуй, чуть больше. Деревянные панели древней двери содраны и разрублены до основания, от них остался лишь обломок, прикрепленный к петлям. Ниш наблюдает, как она медленно раскачивается на ветру взад-вперед, каждый раз ударяясь о старинный металлический упор.

«Куда он делся? говорит миссис Пикок.

Словно в ответ на ее вопрос, раздается грохот чего-то тяжелого, упавшего на наклонную крышу. Ниш пригибается, и луч фонаря обегает здание, Эффи делает то же самое, не забывая при этом следить за скрытой опасностью.

Мгновение спустя звук раздается снова, и снова, и снова. Раздается скрежет костяных копыт по шиферной черепице.

«Они на крыше», — говорит миссис Пикок, еще не уставшая от совершенно излишних восклицаний.