Ужасная саба и ее хозяин

— Срочно потому, что ему плохо-о-о-о, — протянула Лейтис, взглянула на Эйдана и заторопилась, объясняя: — А тайком потому, что ты бы меня еще так сразу не пустил, а вдруг бы он за это время умер, пока я тебя уговариваю, или пока мы остальных уговариваем, пока они там все решают, можно или не можно спасать. Взял бы и умер, и все. А я ничего не сделала, хотя могла.

Лейтис сейчас была невообразимо трогательной. Искренней, славной и доброй девочкой, как и всегда. Которая хотела только хорошего и накуролесила. Сильно. Кошмарно. От волнения и от страха, как и всегда. Ее хотелось обнять, но Эйдан ее и так все это время обнимал, так что он просто прижал ее к себе крепче.

— Бедная моя саба, совсем перепугалась и переволновалась, — с искренним сочувствием сказал он, а потом уточнил у старательно молчащего Хобба: — Что именно с Крейном произошло?

— Покушение, — тот пожал плечами. — Серьезно ранили и головой ударился при падении флаера, впал в кому — и с тех пор в себя не приходит. А мы его охраняем, чтобы не добили. И в надежде, что очухается и наведет ясность на то, кто на него покушался.

— Лейтис охрана поймала? — продолжил уточнять Эйдан.

— Ага, уже на выходе из палаты, — усмехнулся инспектор.

Потрясающе. Она, значит, мимо хорошо обученных полицейских пробралась… чтобы как-то там Крейна спасти. Просто с ума сойти. Его милое и чудесное стихийное бедствие. Эйдан вдруг подумал, что мороженого и работ в саду явно было недостаточно, чтобы направить всю эту буйную энергию в мирное русло… но это потом. Потом. Сейчас Эйдана в первую очередь волновало другое, и он немедленно спросил Лейтис:

— Откуда ты знаешь Кириана Крейна? Где вы встречались? — потому что это было очевидно, как белый день. Не стала бы она так психовать из-за чужого человека. И даже из-за шапочного знакомства. И Эйдану очень хотелось знать, откуда у Лейтис завелся такой… гм… причудливый приятель.

— На улице, конечно, — Лейтис пожала плечами и загрустила, вспоминая. Явно острые были воспоминания. — Он меня спас — у меня был приступ аппендицита, и он, увидав, что мне дурно, отвез на своем флаере в больницу. Ну, вы же знаете, как с аппендицитом важно, чтобы его вовремя начали лечить. Он меня вовремя довез, но сама бы я не успела дойти… если бы вообще смогла дойти. Аппендицит — это больно. И не могла я его бросить помирать после такого.

Теперь, кажется, Эйдан вытаращился на нее испуганным взглядом. Он быстро взял себя в руки, конечно, но это было совсем уж жутко, просто невыносимо — представлять, что его девочка могла бы умереть на улице от перитонита еще до того, как они познакомились. У Эйдана в голове мигом пронесся десяток вариантов подстерегавших Лейтис на улице смертельных опасностей, один хуже другого, и он тряхнул головой, отгоняя от себя эти мысли. Все уже, она не на улице больше, она теперь с ним. И эта история с Крейном — действительно недоразумение, он ее отсюда заберет, а дома накажет. Сильно. Чтоб больше даже не смела. Ставить себя в обстоятельства, в которых снова может оказаться в смертельной опасности и без Эйдана. Он снова на нее сердился и за нее переживал. Потому и сердился, что переживал. А Крейну — был искренне благодарен, бандит он или не бандит, а человек, по всему, получше иных законопослушных.

— Я бы его за твое спасение сам лично из комы с радостью вытащил. А потом бесплатно обвешал самыми лучшими магическими защитами, да благословят его боги, — сказал Эйдан. — Вот только я без понятия, как из комы вытаскивают… и все равно не понимаю, как ты это сделать собиралась.

— Да, я тоже не понимаю, — встрял Хобб.

— Ну я же просил руку поднимать, — возмутился Эйдан.

— Извините, мистер Дейн, как-то трудно молчать, когда речь идет о самом важном для меня за последние полгода расследовании.

Эйдан вздохнул и пожал плечами: все переживают, даже инспектор.

— Лейтис, расскажи нам, пожалуйста, как ты собиралась спасать мистера Крейна, — попросил он.

Она испугалась, ощутила себя еще более виноватой и, видимо, чтобы бояться меньше, уткнулась лицом Эйдану в грудь.

— Я одну штуку научилась делать магией своей. Она бодрит… Очень бодрит, на весь организм работает. Я думаю, она, в общем, может помочь выйти из комы, да.

Он тут же погладил ее по голове и изумленно вздохнул. Штука. Чихательный газ, бодрящая штука, имбирно-брусничный сироп вырвиглазно-салатового цвета… у него определенно была очень изобретательная саба. Потрясающая. И ей определенно надо было находить этой изобретательности конструктивное применение. Почаще, чтобы ее пореже заносило неизвестно во что. Хотя в истории с Крейном это бы не помогло: у Лейтис была штука, которая могла помочь, и разве она усидела бы на месте в таких обстоятельствах?.. Только бы с ним из-за этой штуки ничего плохого не случилось. Потому что если случится — они не отвертятся так просто, невзирая на то, что Лейтис ничего дурного не хотела.