Ужасные тайны старого особняка

…Погода хмурилась. Высоко в небе неслись, словно наперегонки, хмурые серые тучи, постоянно меняя свою форму, перетекая одна в другую, словно небесная река. За ними смущённо пряталось солнце, словно обидевшись на кого-то. Вот-вот должен был хлынуть дождик. Или мне это казалось по той причине, что постоянно из недр подсознания всплывала мысль: а не отказаться ли от похода из-за этого? Мол, лучше по домам разойтись, чтобы дождь нас на улице не застал. Никита тоже поглядывал вверх: наверное, у него тоже такие же мысли роились.

Порывистый ветер поднимал пыль с серого асфальта, иногда проносил с шорохом летящие давно упавшие и высохшие листья, порой приходилось отворачиваться от них. Но дождя всё не было. Наоборот, тучи как бы даже принялись редеть, тончать, стало чуть светлее.

Деревья и сирень перед фасадом Особняка сохраняли оптимизм, они не хотели мокнуть под дождём и хорохорились, делая вид, что готовы принять природный душ. А может, и не делали, а действительно были бы рады падающей свыше влаге. Наверное, она для них как манна небесная. На нас сирень глядела снисходительно.

Когда мы входили в Особняк, то сердце моё сильно стучало о рёбра. Я испугался, что ребята услышат. Но они не обращали на меня внимания, сами были в таком же состоянии.

Оттянули скрипучую входную дверь с облезшей краской на рассохшихся досках. По одному пронырнули внутрь.

На полу скопилось много разного мусора. По-моему, с каждым днём его становилось всё больше. Прибавлялось пыли и грязи. Как и паутины повсюду с чёрными паучками.

Полы были прочнейшие, ходить по ним было приятно, чувствовалась их надёжность. А вот деревянные лестницы со многими выломанными ступенями сильно скрипели. Я удивлялся этому, пока Димка не нашёл ответ в прошлый наш визит сюда: полы были намного старше, сделаны на совесть, а лестницы установили позже на месте прежних, они оказались куда хлипче.

В сухом воздухе ощущалась пыль, неприятная горлу и лёгким.

Мы прошли по всем комнатам, внимательно осматривая их. Доски пола под нашими ногами скрипели. Помещения имели обычный вид. Кое-где оставалась основательно разломанная мебель. В средней комнате к окну кто-то подтащил тумбочку и уложил набок. Сверху остались положенные газеты. На них сидели. Рядом стоял стул с отломанной ножкой. Подоконник неизвестным визитёрам послужил столиком. На газете остались пустые бутылки пива «Жигулёвское», рыбьи хвосты, кости и чешуя. В носы ударил неприятный тухловатый запах селёдки.

– Фу! Такая противная вонь, противнее и не найти, – сказал Димка. – Идёмте отсюда быстрей.

Задерживаться тут мы не стали. Алёнка же только издали глянула внутрь помещения и отступила обратно в коридор, морща нос.

Последняя комната оказалась совершенно пустой. Мы её осматривали с особым старанием. По словам Никиты, именно в это комнату проник рыжий шар.

– Не было тут никакого шара, – сказал Димка, – тебе это показалось.

Никита смущённо промолчал, он и сам понимал, что ничем свои слова подтвердить не в состоянии.

Алёнка неожиданно выкрикнула:

– А это что?

Она показала нам на стену под самый потолок. Не сразу мы разглядели там чёрное пятно на лилово-серых обоях. Серых от пыли. Наверное, когда-то они были красивыми. Сейчас же орнаменты на них невозможно было разглядеть даже при всём старании.

Я ничего особенного в том пятне не увидел.

Как и Димка, который спросил:

– А что в нём такого? Пятно как пятно.

– Оно круглое и его кто-то выжег! – выкрикнула Алёнка, как мне показалось с затаённым торжеством: она видит что-то такое, чего нам недоступно.

– Ну и круглое! Ну и выжженное! Что в этом такое! Тут таких пятен много, – продолжал гнуть своё Димка. – И это такое же!

– Неужели? А вот и нет! – твёрдо заявила Алёнка. – Такие круглые сами собой не появляются. И зачем их выжигать так высоко? Попробуйте достать, а?..

Мы даже и не стали пробовать: потолки такие высокие, что нужно было бы вставать друг другу на плечи, чтобы дотянуться до того жжёного пятна.

Алёнка продолжала:

– Кто сумел его достать и как? А главное: для чего? Он же тут никому не виден, почти незаметен. Никто не знал, что мы будем его искать. Или что-то в этом роде.

– Действительно, ты права! – радостно воскликнул Никита. – Цэ сделал он, тот рыжий шар! Рыжим он бул от огня! Он прожёг стенку и прошёл в комнату.

– Не похоже, что стена прожжена, – усомнился я.

Никита сбегал в далёкую комнату, отодрал там тонкую планку с дверцы шкафа.

Её концом мы потыкали в тёмное пятно под потолком. Там была стена, целая. Никто её не прожигал.

Конец планки оказался в чёрной саже. Было похоже на горелые обои.

– Как же он влетел сюда? – озадачился Никита.

Вместе с ним мы осмотрел потолок, стены вверху. Никаких сквозных отверстий, даже самых маленьких, не обнаружили. Даже стёкла в окнах были целые. Створки в них давно не открывались, о чём свидетельствовал слой пыли.

На ней Никита вывел пальцем одну за другой семь букв – «Цэ тайна».

Это была первая из тайн, которую мы разгадать не смогли.

Когда мы выходили из Особняка, то сквозь тучи пробилось солнце. На душе стало теплее. Спасибо, ободрило.