Ужастики Хранителя Истории: Вспышка

Джон не знал, что сказать, а Кайл продолжил.

Кайл.

— Они могут уничтожить город. У них не будет другого выхода, особенно если ситуация станет еще хуже.

Джон.

— Что может быть еще хуже?

Кайл.

— А вдруг вирус начнет мутировать?

Джон.

— Где ты всего этого нахватался? Все твои псевдопророчества сбываются!

Кайл.

— Мой друг из полиции незадолго до первой ночи вспышки скинул мне документы. Оказалось, по личному приказу шерифа он взломал компьютер мэра. Мэр в курсе всего происходящего, поэтому он и покинул город. Он знал, что вирус выйдет на улицы, и что другого способа, кроме как уничтожения города, у военных не будет.

К ним вернулась Лера.

Джон (Лере)

— Ну как ты?

Лера.

— Нормально. Значит, в этом замешан мэр?

Кайл.

— Возможно.

Лера.

— Что будем делать? Я слышала про уничтожение города, не хочу быть здесь, когда до этого дойдет.

Джон.

— До этого не дойдет.

Кайл.

— Думаю, до этого уже дошло. Сам посмотри, что творится. По сути живых людей в городе нет. Если военным придется выбирать между безопасностью целой страны и жизнями от силы тысячи людей, как думаешь, что они выберут?

Джон призадумался, и осознание всего не порадовало его.

Джон.

— Нужно выбираться!

Кайл.

— И я о том же.

Город. День.

По всему городу блуждали толпы зараженных. Многие из них только поднялись на ноги, и шагали бесцельно, неуверенно. Если им попадался на глаза кто-то из людей, они всей толпой гнались за несчастным и расправлялись с ним с особой жестокостью.

Против зараженных вышла полиция, но даже она в сотрудничестве со спецназом не смогла выстоять против них. На главной площади полиция и спецназ обстреливали зараженных, но тех было больше, и они кучей наваливались на представителей власти.

Полицейский (кричит в граммофон)

— Отходим! Отходим!

К сожалению, последним его делом в жизни было объявление об отступлении. Зараженные подкрались к нему и разорвали на части. Некоторое время из граммофона раздавались крики боли.

С каждой секундой зараженных становилось все больше.

Все-таки из города был выход, пусть о нем и не говорили в новостях. Большие ворота были открыты до тех пор, пока среди беженцев не затесались зараженные. Десятки людей одновременно подходили к сотрудникам в костюмах биозащиты. Те проверяли их на наличие царапин, укусов и колотых ран. Если тело человека было чистым, его пропускали, если нет, уводили за специальные бараки и убивали.

Толпа граждан мечтала выбраться из города и забыть об этом кошмаре, они были поглощены своими мыслями, а потому и не заметили небольшой эскорт машин, следовавший на восток. В этой машине сидел мэр города.

Машина мэра. Салон. День.

Мэр сидел на заднем месте и распивал шампанское, говоря по телефону.

Мэр (в трубку)

— Я понимаю, что вы недовольны, но и вы поймите меня — в том, что случилось моей вины нет. Вирус выбрался на свободу, но кто его выпустил? Уж явно не я! Я был мэром этого города, здесь мой дом. Более того — моя семья числится среди зараженных, они не успели спастись. (пауза) Вот и я о том же. (пауза) Больше подобных ошибок и не будет.

Телефонный звонок закончился, и одетый в дорогой костюм мэр города обратился к водителю.

Мэр (водителю)

— Едем к южному выходу.

Водитель.

— Слушаюсь.

Мэр налил себе еще шампанского, и включил новости. На экране появилось знакомое нам лицо женщины-диктора. Вид у нее был потрепанный, в глазах виднелся страх, словно с минуты на минуту она поддастся истерике.

Женщина-диктор.

— Хоть мы и забаррикадировались в здании канала, мы не уверены, что сможем долго продержаться. Никаких вестей из внешнего мира. Этой ночью город был оцеплен военными. Оказывается, в южной части города работал эвакуационный пункт, но сейчас он захвачен зараженными, а военные полностью закрыли все входы и выходы. Никаких решений по борьбе с вирусом, никакой помощи не предвидится. Неужели нас бросили?

Раздался звук срываемых с петель дверей, и камера повернулась. В студию новостей прошли зараженные. Они напали на помощников звукорежиссера и ближайших операторов. Женщина-диктор попыталась спрятаться, но зараженные окружили ее и повалили вместе с одной из камер. Ее смерть транслировалась на весь город.

Мэр выключил новости и встроенный в спинку кресла водителя экран потух.

Мэр.

— А вот теперь мне действительно стало грустно.

Город. Улицы. День.

За эскортом мэра следовали зараженные. Они шли медленно, выставив вперед руки, и в глазах их не горел огонь жизни.

Дом Джона. Коридор. День.

Джона и Кайл стояли возле коридорной двери.

По ней стучали соседи, требуя еды. Всеми силами они молили поделиться с ними припасами, и Джон действительно хотел открыть, но Кайл не разрешил.

Кайл считал, что как только они откроют дверь, соседи бросятся на них и раздача пищи приведет к жертвам.

Джон.

— Может, все-таки поделимся с ними?

Кайл.

— Нельзя. Мы не должны контактировать с ними. Неизвестно, что у них там происходит.

И Кайл был прав. Неожиданно наполненные гневом крики сменились криками страха.

Мужской голос.

— Он превращается!

Женский голос.

— Помоги…