Ужасы чародейства

Положение Оделии было самое тягостное. В страшной грусти прогуливалась она в сей вечер по саду и зашла, забывшись, в самый отдаленный край сада. Вдруг из за кустов выскочили несколько человек, накинули на Оделию платок для воспрепятствования крику, и увлекли с собою во дворец Короля, которой, встретив их на крыльце, принял Оделию и, видя ее в слезах и глубочайшей горести, не осмелился предаться страсти, но с почтением уверил ее, что она будет покойна во дворце его до тех пор, пока время, будучи его ходатаем, склонит сердце ея к любви.

Несколько часов спустя после похищения, никому еще в доме Ульрика неизвестнаго, прибыл давно ожиданный жених Сигизберт.

Старик принял дорогаго гостя, увенчавшагося такою славою, как своего уже роднаго сына.

— «Храбрый рыцарь!» — сказал он, — «время наградить твое постоянство и мужество наступило. Прими все, что имею наидрагоценнейшаго».

Тут приказал он позвать дочь свою.

Пусть пылкое воображение читателя представит себе ужас объявший старца и рыцаря, когда нигде не могли отыскать Оделии и никто не знал куда она пропала, и что с него сделалось.

— «Га!» — сказал Ульрик, долго ходив по зале в размышлении, — «Га! Я подозреваю; я угадываю виновника нашего несчастия!» Он поспешил тотчас в свой кабинет, и будучи посвящен в таинства Друидов, спросил в присутствии Сигизберта оракула.

Оракул ответствовал:

— «Оделия в палатах Хильдерика, никакая человеческая сила не может поколебать ея постоянства и добродетели; но и никакая сила не может ее оттуда исхитить!»

Последний слова оракула подобно громовому удару поразили сердца старца и рыцаря.

— «Отец мой!» — сказал Сигизберт, — «если никакая человеческая сила не может исторгнуть моей Оделии из рук могущественнаго похитителя, то я надеюсь, что волшебник Бабинот поможет мне. Дозволь мне к нему ехать?»

— «С Богом», — сказал старец, и Сигизберт уже скакал на сильном коне своем по долинам и горам.

— «Половину богатств моих отдам я тому, кто избавит дочь мою!» — кричал старик в след рыцарю.

— «Не торопись!» — сказал какой-то нежной голос. Старик смотрел вокруг себя, но никого не было, одно лишь благоухание распространилось в воздухе.

Сигизберт подъехал к жилищу волшебника: сей встретил его на пороге.

— «Милости просим!» — сказал волшебник с седою бородою, но светлыми и яркими глазами, изображающими всю свежесть молодости — «ты верно имеешь во мне нужду?»

— «Ах так, отец мой» — Тут разсказал он все происшествие.

— «Бабинот умеет помогать дамам», — сказал улыбаясь волшебник, — «сядь, отдохни, я приготовлюсь и поедем; но хороша ли твоя Оделия?»

— «Красота ея совершенна».

— «И так едем!»

Они оба закусили несколько для укрепления сил и к вечеру были уже в замке Ульрика. Просьбы старца и рыцаря были так трогательны, что Бабинот в ту же ночь явился невидимо во дворце, увидел печальную Оделию и воспылал к ней постыдною страстию. Черная душа его тотчас составила план достать Оделию в свои руки.

Он знал слабость Короля и потому, явясь к нему по утру, объявил о своем повсюду известном имени и предложил Королю, что может силою чар своих принудить непреклонную Оделию к любви.

— «По царски награжу твою услугу», — сказал с радостию Король.

— «Государь! Я знаю ваше сердце», — сказал хитрец, — «неужели Оделия должна навсегда обладать Королем Франции? Оделия, имеющая только красоту тела, не ужели прекрасный Хилдерик не найдет себе лучшей? Я предвижу будущее».

— Король задумался в нерешимости.

— «Итак, Государь! я делаю вам угодное, но не хочу навлечь вашего гнева. Я склоню гордую на три дни, и потом отдайте ее Сигизберту».

Король пожал руку Бабинота, которой, возвратясь, приказал к вечеру же изготовить свадебный пир и обещал привести Оделию.

Искусством чародейства в вечерний час превратил он одну поварову дочь в вид Оделии и привел к Королю, а настоящую Оделию, которой признался в своей хитрости под предлогом пользы Сигизберта, вывел из дворца и оставил в сокровенном убежище, полагая также обмануть рыцаря, и пока бы Король и он предавались очарованию, увести Оделию и скрыться в его жилище, которое мог он сделать неприступным для сил человеческих.

В замке Ульрика все было готово к совершению брака, все с нетерпением ожидали благодетельнаго Бабинота и увидели, что он уже приближается и с Оделиею. Уже подошел он под ворота замка, как невидимою силою опустилась пред ним и за ним золотая решетка. Все ужаснулись сего чуда. Сигизберт готов был броситься с обнаженным мечем на спасение Оделии и благодетельнаго волшебника; но вдруг явилась пред ним и старцем Ульриком почтенная дама красоты поразительной, и с яркою звездою на голове.

— Бабинот заревел между решеткою ужасным голосом:

— «Ты», — сказала дама Сигизберту, — «и отец твой доверили сокровище первому злодею. Он обманул Короля и обманывал и тебя. У Короля Оделия была бы гораздо безопаснее, нежели у сего сластолюбца! — Смотрите!»

Она махнула жезлом и Оделия, бывшая с Бабинотом за решеткою, превратилась в дьявола.