Ужасы Фобии Грин (СИ)

— Фью! — Цепь расхохоталась. — Цыпочка моя, рыба, фиалка нежная, а ты уверена, что никто не умер от твоих выкрутасов с энергией? Антилоп она боится!

Фобия посмотрела на призрак. Она никогда никого не видела так близко, и ей захотелось потрогать другое существо. Попыталась коснуться волос Цепи, но вместо этого ее пальцы прошли сквозь голову призрака.

Цепь с недоумением отодвинулась:

— Что за нежности, Грин? В мое время за такое пальцы отрубали. По самый локоть.

— Как давно ты умерла?

Цепь задумалась.

— Около триста пятидесяти лет назад? Мертвый Наместник тогда только начинал свою карьеру душегуба и психопата.

— Крест уже тогда был возле него?

— Тебе, — веско сказала Цепь, — нет до Креста никакого дела. Держись от него подальше. Он… он не должен был приближаться к людям.

— Мы не люди, — Фобия с трудом поднялась. — Мы паразиты.

Она остановилась, оглянулась на призрака:

— Я тоже не могу ни к кому прикоснуться. Как и ты. Я есть, но меня одновременно и нет. Как тебя.

Цепь раздраженно дернула острым плечом, белеющим из разорванного ворота.

— Я не могу, а ты не хочешь. Не путай, — сказала она.

— Ну по крайней мере, я хотя бы не щеголяю в рванье и цепях.

Принести себе теплой воды для Фобии оказалось непосильной задачей, поэтому она просто встала под импровизированный летний душ за деревянной перегородкой. Холодная вода текла из кривых разномастных дырок в огромной бочке и уходила в землю. Днем мальчишки-псевдомаги заполняли ее до краев.

Фобия чувствовала себя виноватой. Сказать гадость призраку, который бессмысленно болтается по земле вместе с бывшим наемником Мертвого Наместника. Жалко, Грин, недостойно. Мелочно.

Подрагивая от холода, Фобия выскочила из-под воды, закрутила бочку, потянулась за полотенцем. И заверещала, когда вместо полотенца ее руки вляпались во что-то густое и темное.

Черную масляную краску.

Глава 4

В этот раз Фобия не стала падать в обморок. Медленно, словно под неподвижным взглядом готовой напасть гадюки, она отняла руки от угрожающе поблескивающей краски. Черный омут был распахнуться, она знала, что еще немного — и тьма заполнит ее внутренности и все вокруг, и целый мир утонет в вязкой неотвратимости.

Черное, черное небо. Черное, черное сердце. Ее трусливое черное сердце, подло крадущее чужие силы. Выбрасывающее их в пропасть. Не спастись. Не уйти. Не найти.

Что именно она хотела найти, Фобия не знала. С ее рук капало, на траве появлялись темные кляксы. Она все отступала и отступала, держа руки вытянутыми перед собой, пока не вышла из-за перегородки.

Очень хотелось упасть в обморок. Это было бы так волшебно, так спасительно. Хлоп — и тебя больше нет на этой земле. А где есть? А вы поищите. Фобия Грин спряталась и потерялась. Фобии Грин хорошо вне этой земли.

На этой земле ей плохо. На этой земле она стоит, обнаженная, и ее руки черные от краски. А обитатели лагеря смотрят на нее — сочувственно, удивленно, раздраженно. Но никто не смеется. Что смешного в голой девчонке с черными руками?

Фобия не знала, какие силы отделяют ее от энергетического приступа. Полная безоговорочная бесконтрольная разрушительная паника держалась на самых тонких ниточках сознания. Легкий шорох — и ниточки превратятся в обрывки.

Псевдомаги тоже поняли это, потому что начали отступать к баракам. Многие девочки хорошо помнили предыдущий приступ, после которого им пришлось несколько дней находиться на попечении нянюшки Йокк.

Фобия зажмурилась, стараясь не чувствовать своих рук. У нее нет рук. У нее есть крылья. Два белых сильных крыла. Она ангел. Потому и голая. Потому что ангелы только такими и бывают. Она улетит отсюда на необитаемый остров и в жизни больше не увидит ни одного человека и не услышит ни одного голоса…

— Черт побери, Грин, что ты делаешь?

Пришлось открывать глаза.

Крест стоял в нескольких метрах от нее, гораздо ближе остальных, которые все отступали.

Когда-то Фобия читала в одной дамской книжке, что обнаженная женщина делает мужчину добрее. Видимо, в этот раз что-то не то было то ли с женщиной, то ли с мужчиной, потому что выглядел бывший наемник ну очень злым.

— Немедленно оденься, — сказал Крест с омерзением. — Не знаю, что это тебе пришло в голову шастать по лагерю голой, но так друзей не заводят.

— У меня краска на руках, — объяснила она таким тоном, словно сообщала о бомбе, детонатор которой находился в ее влажных ладонях.

— Думаешь, это причина?

Один из мальчиков с опаской подбежал к Кресту — он принес одеяло. Безопасное. Непроницаемое. Засыпая, Фобия каждую ночь мечтала заполучить такое в вечное пользование. Можно было не волноваться, что ее психика сыграет с пространством очередную шутку, пока ее хозяйка спит.

Фобия чуть покраснела, когда мальчишка, прежде, чем уйти, кинул любопытный взгляд на ее грудь, на бедра. Да, она и сама знала про лишние килограммы. Но с другой стороны — она совершенно не собиралась кому-либо демонстрировать их так навязчиво.

Крест кинул ей одеяло.

Фобия поймала его своими черными руками и укуталась. Стало хорошо. Только сейчас она ощутила, что замерзла.