Ужасы Фобии Грин

— Постойте, — Сения Кригг торопливо шагала от лазарета, халат развевался за её спиной. — господин Варна, вы должны знать, что пистолет был разряжен!

Она чуть толкнула назад Оллмотта, и тот послушался движения этой тонкой руки скорее от неожиданности, чем по другим причинам. Сения Кригг встала прямо перед психологом, скрестив руки на груди. В цветастом халате и тапочках она выглядела неуместно.

— Кто вы такая? — спросил её Варна.

— Педагог, — ответила Сения Кригг с достоинством.

— Почему вы разгуливаете перед детьми в таком виде?

— Потому что ночь. А вы что — спите в галстуке?

— Я бы не удивился, — пробормотал Антонио. Кажется, он был сам не рад этой шумихе.

— Для тебя хорошие педагоги — это те, кто не машет оружием? — уточнил отец. Он выглядел скорее заинтересованным, чем злым.

— Прекратите нагнетать! — хорошо поставленным голосом начала речь Сения Кригг. — Разумеется, невозможно отрицать того, что способы лечения, принятые в этом лагере, довольно жёсткие. Но с другой стороны, вы, господин Варна, мягкие способы уже пробовали. Как и большинство родителей, которые отдали своих детей сюда.

— Хватит, — Оллмотт положил руку ей на плечо. Казалось, что тонкая Сения Кригг от тяжести этой руки стала ниже.

— А скажите мне, — голос Креста был непривычно мягок, — каким образом Антонио смог связаться с отцом, когда телефоны здесь запрещены, а письмо просто не успело бы дойти?

В глазах мальчишки мелькнула паника. Он беспомощно оглянулся на отца. Тот пожал плечами — сам заварил, сам и выкручивайся.

Смешливая девочка шагнула вперёд, бесстрашно подала руку Кресту.

— Я Холли Грин, — сказала она. — Друг Антонио. Лучший. И я проводник.

Фобия непроизвольно сделала шаг вперёд, разглядывая сестру. Тонкая, черноволосая, она разительно отличалась от чуть полноватой русой старшенькой. И хотя лишние кило стремительно покидали Фобию, такого изящества у неё никогда не будет. Да и ноги уже длиннее не станут.

— Грин? — Крест не подал в ответ руки. Наоборот, он засунул ладони в карманы брюк. — Грин, это случаем не твоя родня?

И только тогда Холли поняла, что обращаются не к ней.

Она пошарила взглядом по окружавшим их подросткам и неуверенно остановилась на Фобии, стоявшей в отдалении с прижатыми к груди руками. Никогда, хоть сто раз их накрась, не бывать ресницам Холли такими пушистыми, а глазам — манящим, словно лесные озера. Были в этих глазах непонятная тоска и смута, а ещё где-то там плескались неяркие звёздочки.

Холли неловко улыбнулась этим встревоженным, требовательным глазам.

— Я специально сюда напросилась, потому что знала, что ты тоже в этом лагере. Я видела твои фотографии, — сказала она.

— Я твои тоже, — еле выдохнула Фобия.

— Высокие семейные отношения, — провозгласил Крест насмешливо.

Под его взглядом вся бойкость Холли испарилась. Она невольно подалась назад.

— Значит так, господин Варна, — веско сказал Крест. — Я позволю вашему идиоту остаться в моём чудесном лагере, если вы отдадите мне Грин. Проводник — это очень хорошо. У меня до сих пор нет проводника.

Антонио открыл рот. На его красивом узком лице заметалась тревога.

— Вообще-то я приехал забрать своего идиота отсюда, — не слишком уверенно сказал Варна.

— Что значит — оставить меня? Я что — тумбочка? — возмутилась Холли.

— А! Так это у вас семейное, — Крест пожал плечами, развернулся и пошёл прочь, буркнув по дороге Оллмотту:

— Проводи.

Шустрая Сения Кригг вырвалась из-под тяжести руки психолога и бросилась к Кресту.

— Но мальчик закончит в изоляционном кабинете, — воскликнула она, — с его-то энергетической наркоманией! Ещё пара выплесков — и лимит позволенного будет вычерпан. Он до смерти будет в одиночестве.

— господина Варна такая перспектива не пугает, — ответил Крест, не останавливаясь.

— Постойте, — отец Антонио сверкнул перстнями, когда театрально вскинул руку ко лбу. — Мне надо поговорить с Гринами. Что я им скажу?

— Что я решила поближе познакомиться с сестрой, — решилась Холли. — Спасибо, господин Варна, что разрешили мне навестить Антонио вместе с вами. Но я, пожалуй, останусь здесь. Да и он тоже.

Мальчишка жалобно посмотрел на отца:

— Но я не хочу больше тут.

Варна-старший рассеянно отвесил любимому чаду тумак:

— Все из-за тебя, оболтуса! Грины с ума сойдут, они души в Холли не чают.

— Забери нас обоих отсюда, — взмолился Антонио.

— Слышал про изоляционный кабинет?

Холли подхватила расстроенного Антонио за руку, повела к Фобии. Но Оллмотт легко поймал мальчишку за шиворот и почти ласково притянул к себе.

— Поговорим, — сообщил он, волоча его к своему домику. — А то!

— Помните о доброте и милосердии, — рванула за ними Сения Кригг. — Суровые воспитательные методы хороши тогда, когда они действительно воспитывают. В противном случае это лишь дань жестокости воспитателя…

— Стой, — Фобия шагнула назад. — Ко мне нельзя приближаться.

— Да ладно тебе, — Холли засмеялась. — Я же проводник. Мне твой выплеск не страшен.

— Ты не настроена на меня. Ты настроена на Антонио. Проводник не может преобразовать энергию, если он не настроен.