Ужасы. Замкнутый круг

Войти туда можно было только с одной стороны. Сперос сбавил скорость, аккуратно направляя лодку в глубоководную зону между корявой обнаженной породой и нависающим утесом. Пройдя по каналу, лодка уткнулась носом в берег, и Сперос заглушил мотор. Как только киль заскрежетал по песку, Сперос расторопно шагнул между пассажирами, спрыгнул на берег и затащил лодку на песчаный берег на несколько дюймов. Джеф передал ему вещи для пикника, потом придерживал лодку, пока Гвен снимала сандалии и собиралась шагнуть через борт туда, где посуше, за линию прибоя. Но Сперос оказался проворнее.

Он шагнул вперед, подхватил ее — левой рукой под бедра, правой — под спину, — пронес два шага по песку и поставил. Но, поставив, тотчас же правой рукой прихватил ее за грудь, которую неторопливо сжал.

Гвен открыла рот, задохнувшись от гнева. Джеф уже сошел с лодки и собирал вещи, чтобы отнести их дальше на берег. Сперос похлопал его по спине, потом обошел, оттолкнул лодку от берега, несколько шагов прошлепал по мелководью и ловко запрыгнул в нее. Гвен, сдерживаясь, молчала. Она чувствовала, как кровь прилила к лицу, но надеялась, что Джеф ничего не заметил. Только не здесь, за несколько миль от кого бы то ни было. Не в этом пустынном месте. Нет, здесь не должно быть никаких неприятностей. Потому что она вдруг осознала, насколько здесь пустынно. Прекрасная, нетронутая идиллия для влюбленных, но, боже, как далеко от людей…

— Ты в порядке, любимая? — спросил Джеф, беря ее за локоть.

Она смотрела на Спероса, молча стоявшего в лодке. Их взгляды, казалось, встретились, будто она могла читать его мысли, скрытые за очками, за разными, холодными глазами. Между ними что-то пронеслось. Джеф почувствовал это, но не мог понять, что это было. Казалось, он почти услышал, как Сперос сказал «да», а Гвен ответила «нет».

— Гвен? — спросил он снова.

— Увидимся! — прокричал Сперос, ухмыляясь.

Это разбило чары.

Гвен отвела взгляд, и Джеф выкрикнул:

— В половине седьмого, хорошо?

Сперос покачал кистью ладонью вниз, что могло означать «приблизительно».

— Шесть-полседьмого, где-то так, — ответил он.

Он завел мотор, взмахнул один раз и попыхтел к выходу из бухты между торчащей сигнальной скалой и грядой утесов. Когда он исчез из виду, они услышали, как мотор взревел на полных оборотах, а потом хриплый его рев быстро затих в отдалении…

Гвен ничего не сказала об инциденте; она была уверена, что, если бы сделала это, Джеф бы этого так не оставил. И весь день был бы для них обоих испорчен. Достаточно, что для нее этот день уже загублен. Поэтому она решила сохранять спокойствие и, возможно, немного перестаралась. Когда Джеф снова спросил ее, что не так, она сказала, что у нее болит голова. Потом, чувствуя себя запачканной, она разделась донага и плавала, пока он исследовал пляж.

Не то чтобы там было много что исследовать. Он прошел по сырому песку по кромке воды до южного конца пляжа и поднялся около утесов, где они подходили к воде. Они были совершенно неприступные, вздымаясь зубчатыми вершинами на восемьдесят или девяносто футов. Пройдя около сотни ярдов обратно, Джеф вдруг представил, что Сперос может не вернуться за ними — если что-нибудь с ним случится, — и тогда им придется сидеть тут, пока их не найдут. А поскольку Сперос был единственным, кто знал, куда они отправились, поиски могли занять много времени. Подумав так, Джеф попытался отогнать тревожную мысль, но она не уходила. Это место было настоящей ловушкой. Даже хорошему пловцу пришлось бы десять раз подумать, прежде чем решиться выбираться отсюда вплавь.

Однажды поселившись у Джефа в голове, мысль быстро укоренилась. До этого момента он смотрел на бледно-желтые и костяного цвета утесы на фоне невозможно синего неба с восхищением; пляж был мечтой о покое и уединении, Эдеме со своей собственной Евой; ласково плескавшееся море казалось теплой, успокаивающей ванной, простирающейся до горизонта. Но теперь место стало так похоже на мыс Греко. За исключением того, что в Греко был путь к морю по суше, а здесь…

Северный конец пляжа был во многом похож на южный, единственная разница была в том, что здесь из воды торчал огромный зубец скалы. Джеф разделся, доплыл до него, осознавая, что здесь намного глубже, чем в лагуне вдоль пляжа. Но расстояние было всего лишь тридцать футов или около того, так что беспокоиться было не о чем. И здесь в основании вздымающейся скалы было множество выступов, на которые можно легко опереться руками и ногами. Он вылез из воды на крошечный уступ, вскарабкался чуть выше (но не слишком высоко), сел на другой уступ, болтая ногами, и позвал Гвен. Собственный голос удивил его, потому что показался странно слабым и запыхавшимся. Однако скалы подхватили его, усилили и передали дальше. Его крик долетел до Гвен, где та плескалась на мелководье; она определила, откуда доносился голос, и встала. Она помахала ему, и он залюбовался ее телом, задорно торчащими грудками, она стояла, не стыдясь наготы, как прелестная средиземноморская нимфа. «Афродита, выходящая из пучины волн».