Уже мертва

Ветер бушевал. Дождь с остервенением хлестал по стеклам. Откуда-то издалека до меня донесся звук сирены.

Запах пота моего мучителя смешался с запахом моего пота. Взгляд остекленевших от безумия глаз был устремлен на мое лицо.

Неожиданно тишину квартиры нарушили какие-то звуки. Веки убийцы растянулись в напряжении, он замер. В проеме двери появился Берди, издавший нечто среднее между визгом и рычанием. Фортье повернул голову, и я воспользовалась моментом: изо всех сил двинула ему коленом между ног. Из его груди вырвался оглушительный вопль, он согнулся пополам. Я выдернула концы цепей из его руки и помчалась к прихожей, подгоняемая страхом и отчаянием.

Фортье быстро пришел в себя, а его крик превратился в яростный рев.

– Сука!

Я выбежала в прихожую, пытаясь на ходу освободиться от оков.

– Ты покойница, сука!

Я слышала, что он уже у меня за спиной, его дыхание звучало как звериный хрип.

– Ты моя! Никуда от меня не денешься!

Я обогнула угол, отчаянно стараясь стянуть с рук цепь. В ушах громко пульсировала кровь. Я ощущала себя каким-то роботом, действующим под управлением симпатической нервной системы.

– Дрянь!

Он рванул к входной двери, преграждая мне путь, заставляя меня свернуть в кухню.

Я наконец-то высвободила правую руку.

– Шлюха! Ты моя!

Войдя на кухню, я успела сделать лишь два шага. За ними последовала новая ослепляющая волна боли. Моя левая рука взметнулась вверх, а голова запрокинулась. В мозгу помутнело от недостатка кислорода.

Свободной рукой я схватилась за петлю на шее, желая ослабить ее, но она лишь сильнее затянулась.

Фортье принялся медленно наматывать цепь на руку, вынуждая меня приближаться к нему все ближе и ближе. Мне казалось, я чувствую запах его бешенства, от этого мою грудь распирало от тошноты. Я боялась, что в любую секунду лишусь рассудка.

– Ты заплатишь мне за это, сука! – прошипел Фортье.

Мои лицо и пальцы покалывало от удушья, в ушах звенело, а перед глазами запрыгали цветные точки. Очертания знакомых предметов начали расплываться, превращаясь в размазанные темные пятна. Сквозь черноту я увидела, как белеющая поверхность впереди стала медленно подниматься, надвигаясь на меня. Я почувствовала, что уперлась животом в ребро столешницы. Мой мучитель ослабил цепи и навалился на меня сзади, прижимая к столу.

В мою тазовую кость больно впился угол посудомоечной машины, но я не закричала.

Его грудь тяжело вздымалась, каждый мускул тела был напряжен, как тетива лука. Он вновь намотал на руку свободный конец цепи и притянул ее к себе. Моя шея выгнулась дугой.

Прошло несколько бесконечно долгих секунд. Мои руки были расставлены в стороны, абсолютно бесполезные. Мне казалось, я смотрю на происходящее с другого берега широкой реки – сторонний наблюдатель, перепуганный, но не могущий выручить.

Фортье медленно приставил к моей шее нож, и стенка моей сонной артерии застучала по прохладному лезвию. Я чувствовала на щеке дыхание своего мучителя.

Я оперлась правой рукой на поверхность стола в отчаянной попытке приподняться и облегчить свои страдания и в этот момент почувствовала, что мои пальцы касаются какого-то предмета. Нож! Я проткнула им коробку с соком и не убрала на место!

Я бесшумно обхватила рукоятку, издавая стон и начиная всхлипывать, чтобы отвлечь внимание Фортье.

– Молчать, сучка! Сейчас мы сыграем в одну игру. Ты ведь любишь игры?

Я громко засопела, приподнимая нож.

Моя рука нерешительно дрогнула.

Мне опять вспомнились все убитые женщины, все увечья, нанесенные им этой тварью, и сил у меня прибавилось.

"Ты должна сделать это! – сказала я себе. – Если уж умирать, то не с поджатым хвостом. Борись с врагом до последнего вздоха".

Мой мозг заработал яснее, и я мгновенно ощутила себя активным творцом своей собственной судьбы. Пальцы плотнее сжались вокруг рукоятки ножа, я осторожно приподняла руку, резко вскинула ее вверх и, вкладывая в удар всю свою ненависть, страх и жажду мести, вонзила нож в убийцу.

Он вошел в кость, соскользнул с нее и углубился во что-то мягкое. Вопль, который Фортье издал в гостиной, не шел ни в какое сравнение с тем оглушающим потоком звуков, которые вырвались из его глотки сейчас.

Он подался назад, выпуская из слабеющих рук смертельные цепи.

Я только сейчас почувствовала, что моя шея горит от боли, и осознала, что она мокрая. Но не особенно испугалась. Единственное, чего я сейчас хотела, так это вдоволь надышаться. Я принялась жадно глотать воздух, пытаясь ослабить петлю на шее и отделаться от нее.

Из-за моей спины послышался еще один пронзительный крик, похожий на предсмертный рев дикого зверя. Тяжело дыша и хватаясь за край стола, я повернула голову.

Фортье, спотыкаясь, отступал назад, одну руку прижимая к лицу, а другой беспорядочно размахивая в воздухе в попытке восстановить равновесие. Изо рта его послышались страшные булькающие звуки, дойдя до стены, он прижался к ней спиной и медленно сполз вниз. Несколько мгновений убийца раскачивал головой, потом приглушенно простонал, безвольно опустил на пол руки и застыл, таращась в пространство перед собой.