Уже мертва

– Где, черт возьми, спецгруппа?

Клодель прошагал к двери и исчез в коридоре. Я слышала, как он ругается, разговаривая с оставшимся у подъезда офицером.

Мой взгляд невольно вновь скользнул к вырезкам на стене. Сегодня мне больше не хотелось думать о списке. Я изнывала от жары, усталости и боли, а осознание того, что мои догадки могут оказаться верными и что теперь я смогу продолжить работу вместе с детективами, не приносило удовлетворения.

Я осмотрела карту, желая переключиться мыслями на что-нибудь отстраненное. Это было довольно подробное изображение острова, реки и районов города. Розовые муниципальные образования пересекали маленькие белые улицы и были связаны между собой красными автомагистралями и синими дорогами. Тут и там их покрывали зеленые пятна, обозначавшие парки, площадки для гольфа и кладбища, оранжевые значки учреждений и ведомств, лавандовые – торговых центров, а промышленные зоны выделялись серым.

Я нашла центр и чуть наклонилась вперед, пытаясь разыскать маленькую улицу, на которой живу. Она состоит из единственного квартала, и, ища ее, я поняла вдруг, почему таксистам всегда так сложно до меня добраться. Я поклялась себе, что в будущем буду более терпелива или постараюсь более подробно объяснять, как меня найти. От Шербрука я проследовала взглядом на запад, к Ги, но поняла, что ушла слишком далеко. В это мгновение в третий раз за сегодняшний день меня охватил безумный ужас.

Мое внимание приковал к себе символ, нанесенный ручкой на оранжевое обозначение Гран-Семинер с юго-западной стороны. Буква "X", заключенная в кружок. Примерно здесь было обнаружено тело Изабеллы Ганьон. Я с замиранием сердца перевела взгляд на западную часть города, ища Олимпийский стадион.

– Мсье Шарбонно, посмотрите, – проговорила я дрожащим голосом.

Шарбонно подошел ближе.

– Где находится стадион?

Он быстро нашел его и показал тупым концом ручки.

– А кондоминиум Маргарет Адкинс?

Ручка замерла в воздухе, когда, проведя ею по улице, тянущейся на юг от парка Мезоннев, детектив заметил обведенный кружком крестик.

– А Шанталь Тротье где жила? – спросила я.

– В Сен-Анн-де-Бельвю. На слишком большом удалении.

– Давайте тщательно осмотрим всю карту, сектор за сектором, – предложила я. – Я начну с верхнего левого угла и буду продвигаться вниз, а вы – с нижнего правого вверх.

Шарбонно нашел ее первым. Третью "X". Она располагалась на южном берегу близ Сен-Ламбера. Он не помнил, чтобы в том районе кого-то убивали. Вернувшийся Клодель тоже. Мы обследовали карту на протяжении последующих десяти минут, но других "X" не нашли.

Машина следственно-оперативной группы остановилась перед окном, когда мы только приступили ко второму осмотру.

– Где, черт побери, вы пропадали? – спросил Клодель, когда в комнату вошли люди с металлическими чемоданами в руках.

– Народу кругом тьма! Было не пробраться, – ответил Пьер Жилбер. Его круглое лицо обрамляла кучерявая борода и еще более кучерявые волосы. Он напоминал мне какого-то римского бога, но я никак не могла понять, какого именно. – Что у нас тут?

– Тварь, убившая вчера женщину и забравшая ее кредитную карточку, проживает в этой дыре, – ответил Клодель. – Предположительно. – Он обвел рукой комнату. – Подонок всю свою душу вложил в обустройство дома.

На губах Жилбера появилась улыбка. Вспотевший лоб обклеивали мокрые колечки волос.

– Сейчас мы вынем его душу.

– Здесь есть еще вход в подвал.

Жилбер кивнул и принялся отдавать распоряжения:

– Клод, спускайся вниз, а ты, Марси, займись вон тем столом.

Марси прошла к дальней стороне комнаты, извлекла жестяную коробку из своего металлического чемодана и принялась осыпать поверхность стола, заставленного посудой, черным порошком. Клод скрылся за дверью, ведшей в подвал. Жилбер натянул на руки латексные перчатки и принялся частями складывать газеты со второго стола в полиэтиленовый пакет. Спустя несколько мгновений я испытала четвертое за сегодняшний день потрясение.

– Кто это? – спросил Жилбер, беря небольшой бумажный квадрат с верхней из остававшихся в стопке газет. Примерно половину он уже убрал. – Это же вы!

Я в изумлении увидела, что его взгляд устремлен на меня, без слов приблизилась к нему и взглянула на то, что было у него в руках. Я тут же узнала изображенные на картинке свои собственные джинсы, "настоящую ирландскую" футболку и солнцезащитные очки, похожие на летные. В облаченной в перчатку руке Жилбер держал фотографию, которую сегодня утром напечатали в "Монреальской газете".

Второй раз за день я увидела себя на эксгумации, проведенной два года назад. Вырезано фото было с той же аккуратностью, что и картинки на стене, но от них его отличала весьма существенная деталь. Вокруг моего изображения чернели несколько нанесенных ручкой кругов, а на моей груди – буква "X".

12