Ужин с ангелами

Джиллиан не сделала и пары шагов, когда впереди образовался полукруг из света. Любой из Всадников так мог, но Джиллиан затаила дыхание, надеясь, что из ворот появится Ресеф. Занавес мерцающего света разошёлся и из-за него вышел Ресеф, чьи светлые волосы ниспадали на броню, мерцающую под солнцем. Взгляд его льдисто-голубых глаз тут же сосредоточился на Джиллиан.

Она не успела и рта раскрыть, как оказалась в его объятиях и в полёте к земле, когда Ресеф на неё накинулся. Она бы поранилась, если бы в последнюю секунду Ресеф не перевернулся и не принял на себя весь удар.

— Я скучал по тебе, — прорычал он ей прямо в рот.

У Джиллиан колотилось от радости сердце, и она обняла Ресефа за шею.

— И я скучала.

— А я нет, — крикнула Стейси, направляясь к грузовику. — В другой раз пообедаем, Джиллиан. Увидимся.

Ресеф даже не посмотрел в её сторону.

— В спальню, — отрезал он. — Сейчас же.

Джиллиан не пришло в голову, что могло бы понравиться сильнее.

***

Ресеф растянулся на кровати, запутав ноги в простынях, а пальцы рук переплёл с пальцами Джиллиан. Секс был диким, и Ресеф не удивился бы, увидев следы на полу от движения кровати.

— Ты в порядке? — прохрипел он. Из-за усталости и посткоитального блаженства его голос звучал грубее.

— М-м-м-хм-м-м, — протянула Джиллиан с закрытыми глазами, растянув заалевшие от поцелуев губы в улыбке. Её тёмные волосы веером лежали на голубой фланелевой наволочке. Должно быть, пришёл ноябрь. Джиллиан всегда меняла простыни с атласных на фланелевые в ночь Хэллоуина. Раньше он считал это странным, но научился ценить уютное тепло, когда забирался с Джиллиан в постель холодными ночами. Он поцеловал её в лоб и вдохнул нежный аромат шампуня с тыквенной пряностью, который она каждый год приносила из кладовки вместе с простынями.

— Извини за безумие.

— Всё в порядке, — проговорила она. — Я понимаю, как на тебя влияют определённые события

Она чертовски идеальная, принимала все недостатки и прочее Ресефа. А быть рождённым от ангела-воина и демона секса — определённо недостаток. Это, и ещё то, что он её едва не убил однажды.

Поднеся руку Джиллиан к своему рту, он поцеловал костяшки пальцев. Ещё до заката он успеет расцеловать каждый миллиметр её тела, а может даже и не один раз.

— Пойду, приму душ, а затем съем всё, от чего из кухни летит такой вкусный аромат. — Он вновь поцеловал её руку. — А затем съем тебя.

Он вскочил с кровати и пошёл в душ, чтобы смыть события последних двух недель. Чума оказалась естественного происхождения, не вызванной демонами или человеком или, к счастью, самим Мором. Между каждой такой ощущается разница: насколько всё безумно и как долго после неё он отходил. Несколько раз поесть, несколько раз заняться сексом, пару часов сна и Ресеф будет, как новенький, избавившись от дичайшего похмелья, которое даже сейчас, словно четверорукий гоблин бьёт по голове.

Ресеф, стеная от блаженства быть чистым, стоял под душем, пока не закончилась горячая вода. Надо запомнить купить бак больше до наступления зимы, и это дополнит паровой душ, на который он собирался уговорить Джиллиан. Он уже любил эту хижину больше всего на свете, а с несколькими дополнениями она превратиться просто в рай.

Под урчание в животе, Ресеф вытерся и натянул шорты. Джиллиан настояла, чтобы за столом он был в брюках, пижаме или халате. Люди такие занятные.

Он нашёл Джиллиан на кухне. Своё пышное тело она завернула в махровый кремовый халат, который он купил ей на Рождество. Она поставила на стол две дымящиеся тарелки супа, буханку домашнего хлеба, бутылку пива для него и газированную воду для себя.

— Я скучал по твоей еде, — сказал он, опускаясь на привычное место.

— Если бы я знала, что ты сегодня появишься дома, приготовила что-нибудь более существенное. Знаю, что во время вот таких призывов ты не ешь.

У него вновь заурчало в животе. Он не ел две недели, и теперь, чувствуя не запахи болезни и смерти, а ароматы еды, тело просило насытить себя с удвоенной силой. Он даже не потрудился взять ложку, а опрокинул первую тарелку супа, словно кружку эля. После этого, съев половину буханки хлеба, умял ложкой вторую и третью тарелки супа. К четвертой порции, желудок перестал урчать, и Ресеф уже не чувствовал себя, как голодный медведь, выходящий из спячки.

— Что-нибудь интересное произошло, пока меня не было?

— Не-а. — Джиллиан покачала головой. — И прежде чем ты спросишь, твои братья и Лимос каждый день заглядывали ко мне, хотя по соседству живёт Трекер.

Ресеф несказанно был благодарен Трекеру. Оборотень безоговорочно предан Джиллиан, и не из-за рабской связи. Он её по-настоящему любил, вероятно, потому что она единственный его хозяин, относящийся к нему, не как к рабу, а как к семье. Она никогда и ничего от него не требовала. На самом деле, она постоянно настаивала, чтобы он расслабился и начал жить для себя. Но Трекер взял свободу лишь на три ночи в месяц, на время полнолуния.

— Пока меня не было уже полнолуние прошло, — указал Ресеф. — Он не смог защищать тебя, пока бегал со стаей или был прикован цепями в подвале