Ужин с ангелами

— Что бы ты ни делал на кухне, — крикнула она, — пахнет потрясающе. Купил что-то на ужин в кафе чуть дальше по улице?

— Нет, — ответил Фантом, высовывая голову из-за угла кухни. — Я готовил и это правда.

Так, стоп. Фантом никогда не готовил. Едва ли мог заварить лапшу.

— Ты… Готовил? — Она говорила, идя по коридору. — Один? Да ладно!

Она завернула за угол и чуть не упала, поскользнувшись на муке, рассыпанной по полу. На самом деле мука была повсюду. И брызги…

Серена не знала, что это за красновато-коричневая дрянь на шкафах и островке, однако узнала лапшу лингвини на стене.

Она не будет спрашивать.

Фантом выглядевший неожиданно сексуально в джинсах, без рубашки и в фартуке, отвернулся от кастрюли с кипящей водой, и бросил вилку в кучу кастрюль и сковородок в раковине. Должно быть, он задействовал всю посуду, имеющуюся в доме.

— Кстати. Утром я научился завязывать шнурки.

Она рассмеялась, с облегчением обнаружив, что их ссора не испортила всё. Может, говорить об этом будет легче, чем она даже надеялась.

— Оба подвига впечатляют, — поддразнила она. — Теперь, если сможешь приготовить бутерброды с арахисовым маслом и подливу для тушёного мяса, я была бы впечатлена.

— Арахисовое масло прилипает к хлебу и рвёт его на части. Это глупо. Мне нужно познакомить Стьюи с бутербродами с колбасой. Однажды эти штуки сохранили мне жизнь. И я не шучу.

Он одарил её одной из своих фирменных улыбок «люби меня» и вытащил форму для выпечки из духовки. Серена подошла ближе, чтобы посмотреть, что в форме, и была потрясена, увидев устриц в масле. Она любила устриц, но Фантом не очень. Говорил, что она выглядели так, будто выплеснулись из носа гарпии. Но всё же ел их.

— Кстати, а где Стьюи?

Он вылил кипящую кастрюлю в дуршлаг, стоящий в раковине, и лингвини выскочили наружу. Что объясняет лапшу на стене.

— Он в постели.

— Ты накормил его ужином?

— Ты часто меня об этом спрашиваешь.

— Потому что ты забываешь его кормить.

— Ах, это. Ну, теперь он может говорить. И не даёт мне забыть. — Его улыбка от кокетливого веселья переросла к искреннему счастью. — Я рад, что ты дома.

— И я. — Она кивнула на плиту, где, казалось, вот-вот закипит накрытая крышкой кастрюля. — Тебе нужна помощь?

— Нет. Всё готово. Нальёшь вина? И мы поедим.

— Поняла. — Пока она наливала мерло, которое Фантом открыл и оставил подышать, он закончил и загрузил стол едой.

— Я приготовил устриц на гриле, — сказал он немного застенчиво, — но сделал их слишком рано, и пришлось поставить в духовку, чтобы не остыли. — Он пожал плечами. — Я бы сказал, что, испортил их, но это же устрицы. Откуда, чёрт возьми, тебе знать наверняка, что они испорчены?

Она легонько толкнула его в плечо, и он ухмыльнулся.

— Что? Они мерзкие. Но афродизиаки, и я подумал, что после всего дерьма мне нужна любая помощь, которую могу получить. Я даже использовал рецепты с одного из шоу Сюзанны на романтическую тематику. Видишь? — Он указал сервировочной ложкой на ноутбук на стойке, на котором транслировался эпизод «Ангел на кухне». — Там говорилось, как приготовить лингвини с морепродуктами.

От количества, потраченных им усилий у неё сжалось сердце. Фантом всё время показывал, как сильно её любит, но всегда делал это способами, которые были уникальны для него, и способами, в которых преуспел. Он определённо не преуспел в кулинарии, поэтому, видя, как он прилагает усилия, она испытывала одновременно радость и чувство вины.

— О, Фантом, прости, что я так испугалась. Думаю, что неправильно поняла твои слова, потому что боялась, что ты так думаешь. В последнее время я чувствую себя немного неуверенно.

— Почему?

Она села и подождала, пока Фантом тоже сядет.

— Я действительно волнуюсь о том, как отреагирует Стю, когда мы расскажем ему правду о его рождении. Нужно сделать это, как можно скорее. Он далеко не глуп. И сам понял, что Мэйс его брат — и лишь вопрос времени, когда он узнает, что вампиры не могут рожать.

— Не совсем так…

Она серьёзно посмотрела на него.

— Твои обстоятельства уникальные. — И странные. Иногда она удивлялась, почему у Фантома вместо мозгов не летучие мыши. — Он справится, — сказал Фантом, подавая ей устрицу в маленькой тарелочке из листьев. — Он знает всё о нашем виде. И знает, как мы размножаемся. Большинство детей-семов уничтожаются при рождении или у них дерьмовые матери. Мы никогда не встречаемся со своими отцами. Для Стьюи не будет иметь значения, что ты его не рожала. Ты его мать. Всё будет хорошо.

Ей хотелось в это верить. Она отчаянно хотела в это верить.

— Но что, если это не так? Большинство Семинусов воспитываются в Шеуле. Они растут среди демонов. Но это будет первое поколение семов, которое растёт в истинно человеческом обществе, с человеческими семейными традициями и обычаями. Я имею в виду, что мы даже зовём его Стьюи вместо настоящего имени. — Дрожащей рукой она взяла тарелку с устрицей. — Фантом, мы должны сказать ему правду, прошептала она. — Но я боюсь.

— Мама?