Ужин с шампанским

Звонок в дверь. Мужчина замер, прислушивается. Потом отбрасывает одеяло и, как есть, в тренировочных брюках, недоверчиво вытянув шею, идет в прихожую. Перед ним в проеме двери — немолодая  ж е н щ и н а  в пальто. В руке у нее внушительных размеров чемодан.

М у ж ч и н а. Вам кого?

Ж е н щ и н а (нараспев). Ой, Федя, Федя… (Радостно и виновато улыбается.) Ты не узнаешь меня?

М у ж ч и н а (неловко кашляет, выигрывая время). Мм!

Ж е н щ и н а. Я — Шура. (Подается к нему.) Шура Кольцова.

М у ж ч и н а (непроизвольно отстраняется, чтобы взглянуть на нее со стороны). Шура?

Ж е н щ и н а (словно бы не заметив этого его движения, по-прежнему улыбается). Ты что? Я разбудила тебя?

М у ж ч и н а (хмуро). Да.

Ж е н щ и н а. Ну извини меня.

М у ж ч и н а (спохватившись, чересчур бодро, что звучит немного неестественно). Шура! (Наклоняется, подхватывает чемодан.) Проходи, что же ты стоишь? (Снова спохватившись.) Ты погоди, постой здесь. Я на секунду, только приберу чуть-чуть. (Бежит в комнату, запихивает одеяло в шкаф, жестянку переставляет на подоконник, заталкивает ногой под стол скомканную папиросную пачку.)

Женщина, скинув пальто, входит в комнату, аккуратно, бочком садится на стул.

(Опускается на диван; нарочито приподнято.) Да, вот сюрприз! Вот не ждал!

Ж е н щ и н а (оглядывая комнату). А ты хорошо живешь.

Мужчина украдкой заправляет вылезшую из дыры диванную пружину.

Только вот похудел что-то…

М у ж ч и н а. Я? (Проводит рукой по небритому подбородку.) Ты извини, я сейчас. (Выходит и возвращается в черных брюках и голубой сорочке в полосочку.) А ты… Ты как меня нашла?

Ж е н щ и н а (смотрит на него ласково и лукаво). Да вот, нашла…

М у ж ч и н а. А… Чем ты… вы… Как вообще жизнь?

Ж е н щ и н а. Моя жизнь? Работаю.

М у ж ч и н а. Там же?

Ж е н щ и н а. Там же, на фабрике, где еще?.. А ты помнишь?

М у ж ч и н а. Помню, конечно. (Глотнув, с усилием.) Стоит фабрика-то?

Ж е н щ и н а. Стоит… Новый корпус построили… (Доверительно и мягко.) Федя, я, собственно, что приехала…

Мужчина подбирается, садится прямо, так что диван под ним стонет и скрипит.

Значит, говоришь, помнишь наш городок? Вокруг-то какие луга… Трава… Ромашки… Когда ветер, будто волны зеленые по полю ходят. Помнишь?

М у ж ч и н а. Ну?

Ж е н щ и н а. И реку помнишь? Малюсенькая такая, вода мыльная, пузырится. Мы ее еще змейкой называли… Помнишь?

М у ж ч и н а (зажмуривает глаза). Помню. Лилии я тебе еще дарил. А на тебе белое платье было.

Ж е н щ и н а (обрадованно). Верно. Длинное, по моде. Сама шила… И как мы за бабочкой-лимонницей гонялись, тоже помнишь?

М у ж ч и н а. И ты платье испачкала…

Ж е н щ и н а (серьезно и смущенно). Федя, я о чем с тобой поговорить хочу. Помнишь, как мы вот так бегали, хохотали, а потом ты вдруг остановился и говоришь: «Шура, выходи за меня замуж, а?» А я тебе сказала: «Ой, Федя, я подумаю». Помнишь?

М у ж ч и н а (помолчав). Ну… Помню.

Ж е н щ и н а. Федя, так я подумала…

Взгляды их встречаются.

М у ж ч и н а. Что?

Ж е н щ и н а. Подумала, говорю. И согласна.

Мужчина встает, садится, опять встает, проверяет, застегнут ли ворот рубашки, и, убедившись, что застегнут, расстегивает; проходит к окну, берет с подоконника пачку «Беломора», легонько хлопает по тыльной ее части, так что мундштуки папирос выскакивают сразу несколькими дулами.

М у ж ч и н а. Закурю, не возражаешь?

Ж е н щ и н а (участливо). Куришь. А ведь не курил.

М у ж ч и н а (рассеянно). Как вообще-то живешь?