Ужин в раю

— Тебе не нравится то, что я создал? — судя по изменившемуся тону, Ангел заметно напрягся и, похоже, даже обиделся. — А мне нравится! Вполне! И Господь, представь себе, вполне доволен! И, поверь уж мне, сейчас Он доволен мною больше, чем когда бы то ни было! Так что… похоже, ты всё-таки будешь жить. Долго. Очень долго.

— Вечно?

— Посмотрим… Может быть, очень может быть… По крайней мере, тебе это точно покажется вечностью.

— Всё равно… Мне и на твои слова наплевать. Пусть жизнь, пусть вечная. Всё равно. Где твоё величие, Ангел? Где белоснежные крыла? Где меч пылающий? Где свиток со священными письменами? Или ты скажешь, что пришёл на Землю развлечься? А рабочий реквизит свой оставил в раю? Какой то ты…

— А ты на себя посмотри! — с каким-то озлоблением воскликнул Ангел. — Ты то сам кто? Себялюбец, психопат и убийца. Беглый преступник. Изгой. Ты не подумал о том, что тебе явился именно тот ангел, которого ты достоин? А ведь так бывает всегда! Ты никогда не получишь свыше ничего, что превосходило бы уровень твоего духовного развития. И, кто знает, если бы не грязь в твоей собственной душе, возможно, и ангел для тебя нашёлся бы иной… Пухлый малыш с розовой попкой, например. Кусок поросячьей радости с трепещущими крылышками. Чем плох?

— Другой… Или не явился бы вообще, — возразил я Ангелу. — Если бы не грязь в моей душе, если бы душа моя не была бы хорошенько вымочена в крови и не болела бы так сильно — то глаза мои были бы закрыты для рая. Стал бы я тогда смотреть на тебя, Ангел… И уж точно, не пошёл бы за тобой. Никогда.

— А, понял! — радостно воскликнул Ангел. — Начал, наконец, понимать, как десерты то готовить надо! А хочешь, я тебе ещё пару рецептов дам? Вот Петя, например… Как Таня с ним дозрела, как дозрела быстро!

И Ангел захихикал. Словно и впрямь готовился рассказать мне какую-то занимательную и очень весёлую историю.

Но я то знал уже, что весёлых историй у него нет.

— О, это была любовь! И какая любовь! Представь себе — девочка из маленького подмосковного городка. Правда, ближнее Подмосковье. Реутов. Бывал там?

— Нет. Я далеко от тех мест жил.

— Ну, потерял ты не слишком много. Хотя городок рядом, совсем рядом с Москвой. И вот девочка эта, конечно, совсем не наивная и в общем то в жизни кое-что повидавшая, но ребёнок ещё по сути то, ребёнок — знакомится на дискотеке с одним весьма симпатичным юношей по имени Пётр. Москвич, заметь. К тому же студент-первокурсник. Из вполне приличной, обеспеченной семьи. А девочка наша, заметь, учится в строительном техникуме. И прописка у неё… Ну, сам понимаешь. Тем не менее, встречались эти голубки довольно долго. Ну, долго по нынешним временам. Месяца четыре, если я не ошибаюсь. Для прежних то времён это, конечно, не срок, но теперь… Нет, можно вполне определённо сказать — это была любовь. Причём первую неделю — вполне платоническая. Ну а потом, разумеется, платоническая фаза перешла в плотскую. Но с её стороны… Видишь ли, он для неё оказался не просто ещё одним другом. Не героем мимолётного романа…

— Неужели принцем? Из детских снов?

— Смешно сказать, но именно так. Грех любить человека, не так ли? Сначала творишь кумира, потом…

— Приносишь ему жертвы.

— Правильно, — согласился Ангел. — Причём жертв этих и сам не замечаешь. И ещё любовь — это ведь сострадание. Надеюсь, это ты не забыл? Вот она, наивная, считала почему-то, что он без неё пропадёт… Так бывает, иногда. Это ведь очень опасно — так сопереживать другому человеку. Тем более такому капризному, слабовольному…

— Именно в таких весьма часто и влюбляются. Бывает даже, что и капризы воспринимаются как проявление воли, самостоятельности.

— Бывает, — опять согласился Ангел. — Вот и она… принимала… А потом… Потом об их романе узнали родители. Его родители. И потребовали, чтобы он расстался с Таней. Страх, что поделаешь. Не родительский даже, а так… Обывательский. Страх за жилплощадь. А вдруг окрутит? А вдруг пропишется? А что за родственников с собой в Москву перетащит? Семья то и впрямь, обеспеченная… Благополучная… В общем, он оказался вполне послушным сыном. И добросовестно выполнил приказ родителей. И сделал это просто и без затей — встретившись с ней в очередной (и последний, как он думал) раз, оскорбил её… Неожиданно, совершенно неожиданно для неё… И грязно, подло… Расчётливо. Ожидал, что она развернётся и уйдёт. Навсегда. Вот такой, лёгкий для себя вариант придумал. Тяжёлая штука любовь. Раздавить может. По земле размазать…

— Кого как…

— Кого как, — подтвердил Ангел. — Именно. Может, именно за то бояться её? Ненавидят… В общем, он ошибся. Таня не ушла. Она знала, что его родители настраивают его против неё. Она хотела доказать им, что они ошибаются. А его… Он для неё был просто больным. Человеком, который болен страхом. Она его хотела…

— Вылечить?