Ужин вдвоём

Понедельник, после обеда. Я на работе. Конечно, можно было бы остаться дома и слоняться по пустой квартире, не зная, чем себя занять. Можно было бы весь день проваляться в постели. Но я не вправе расклеиваться. У меня осталось одно право — держаться, работать и страдать молча. Что я и делаю.

От Иззи уже два дня ни слуху ни духу. Все выходные я прожил без нее. Звонил ей на мобильный — но он выключен. Звонил Дженни и Стелле — обе ничего не знают (по крайней мере, так говорят). Сегодня утром позвонил даже ей на работу — но секретарша сообщила, что сегодня Иззи работает дома.

Я не могу поговорить с Иззи по-настоящему, но мысленно веду с ней бесконечные споры. Снова и снова прошу прощения. Говорю, что прошлое изменить не в моих силах — но ведь у нас есть будущее, зачем же от него отказываться? И что может быть лучше, чем будущее с ребенком? Ее беременность кажется мне ответом на все вопросы. Однако я хочу знать точный ответ. Такой же, как сам даю читательницам «Крутой девчонки». Они пишут мне в надежде услышать не просто добрые советы или пустые слова ободрения, а тот единственный ответ,что сократит их бесчисленный выбор до одной-единственной возможности, что скажет им: да, именно так и никак иначе! Я выуживаю из сумки с почтой пригоршню писем, адресованных «Доктору Разбитых Сердец», и погружаюсь в чтение. Первое письмо в простом белом конверте: почерк мелкий, аккуратный, девичий.

Уважаемый Доктор Разбитых Сердец!

Я встречаюсь со своим другом уже два месяца. С ним очень хорошо: он милый, внимательный, веселый и все время покупает мне подарки. Одна беда — страшно ревнивый. Стоит кому-нибудь из мальчиков в классе не то что заговорить со мной, а просто посмотреть в мою сторону, и он словно с цепи срывается. Меня его ревность уже просто достала. Что мне делать?

15 лет, Инвернесс.

Достаю второе письмо — бледно-голубой конверт, серебристые чернила, неустоявшийся почерк подростка.

Дорогой Доктор Разбитых Сердец!

Месяц назад мой приятель изменил мне на вечеринке с одной девчонкой. Я была в отчаянии, но все равно продолжала с ним гулять, потому что думала, что его люблю. Однако на прошлой неделе я была в гостях и там, сама не знаю как, стала целоваться с лучшим другом моего приятеля. Теперь передо мной двойная проблема: признаться ли своему приятелю, что я ему изменила? Или бросить его и начать гулять с парнем, с которым я тогда поцеловалась? Он уже несколько раз мне звонил и предлагал стать его девушкой. Я совсем не знаю, что теперь делать. Как же мне быть?

Фанатка «Баффи, истребительницы вампиров»,

16 лет, Ноттингем.

Третье письмо. Кремовый конвертик, в уголке нарисована мышка с пучком травы в зубах. Почерк очень похож на предыдущий, только чернила зеленые.

Дорогой Доктор Разбитых Сердец!

Я,кажется, влюбилась в нашего нового учителя по математике. Он совсем молодой — лет двадцать пять, не больше — и только в этом году пришел к нам в школу. Не знаю, что это значит, но мне кажется, между нами возникла какая-то связь. На уроках я глаз от него не отрываю: порой мне удается перехватить его взгляд, и он не сразу отводит глаза. Как Вы думаете, есть ли хоть какой-нибудь шанс, что у нас с ним что-то выйдет?

Фанатка Джанет Джексон, 14 лет, Корнуолл.