Узкое место

— А нам мир и не нужен, — махнул рукой Черных. — У нас и так все есть. Вот только адреналина теперь хватать не будет. А насчет молотка, Юрочка, ты не прав. Аукционный молоток — это музыкальный инструмент. Этого вы так и не поняли. Каждый мой удар направлялся шефом. Он стоял за ширмой и подавал знаки. Настоящий аукцион проводился за этой ширмой. А суть вот в чем. В зале сидело семь-десять процентов настоящих покупателей и тридцать подставных, которые перебивали цены. По идее, орденский иконостас графа Воронцова мог уйти за первоначальную цену. Но Алексей Николаич знал, что потомок графа — невероятно богатый человек и приехал сюда с твердым намерением скупить раритеты предка. Сейчас в Англии мастера из музея мадам Тюссо уже ваяют восковую фигуру великого предка нашего покупателя. Понятное дело, он не уедет из России с пустыми руками. Итак, объявляется лот графа Воронцова. Старик решил, что возьмет его с легкостью, цена и без того сумасшедшая. Но в торги вступают еще трое желающих купить этот лот. И тут начинается психологическая борьба. Как в покере. Потомка Воронцова все время перебивает то один, то другой, то третий. Цена растет. Наконец один из подставных сходит с дистанции. Потом второй. Остаются двое. Старик выдыхается, видны его колебания. Еще толчок — и он на краю. Я кричу «два» и поднимаю молоток. Азарт побеждает разум. Старик перебивает ставку, но уже понятно, что это его предел. Подставной сходит с дистанции. В итоге, лот достается тому, кому и предназначался, но в пять раз дороже первоначальной цены. Вот в чем гениальность и тончайший расчет. Даже я обливался потом от волнения. Это и есть настоящий адреналин. Ну скажите, какая там фрау Йордан способна превратить солидных расчетливых толстосумов в стадо обезумевших баранов? Йордан обычная базарная торговка по сравнению с нашим шефом.

— А если бы кто-то из настоящих сошел с дистанции? — спросил Заболотный.

— На Лондонском или Парижском аукционе такое могло случиться. Туда люди приезжают на «Роллс-Ройсах», в смокингах, сытые и довольные. А здесь черный аукцион, покрытый завесой тайны. Подход начался с психологической атаки. Как только люди приехали в Москву, на них начали давить. Лишили комфорта, всех ориентиров, мотали по дорогам России, оставляли ночевать чуть ли не в походных палатках без связи с цивилизованным миром. Вся спесь и гонор слетели с них, как желтые листья с деревьев. И вот они попадают в дикий город. Пир во время чумы. Несчастные старики шарахаются от разгулявшейся пьяной толпы. Наконец — черное подземелье с мрачными монахами. Мурашки бегут по коже. Все это происходит неожиданно, быстро, без предупреждений. И вдруг яркий свет. Полный контраст. Бриллиантовые, изумрудные, рубиновые стены ослепляют глаза. Картина, убивающая наповал. Им дали время полюбоваться незабываемым зрелищем, и они, как фрукты в процессе созревания, налились соком, кровь забродила в их жилах. Вот оно! Бери! Твое! Каждый потянулся к сокровенной мечте, а им — по рукам. Погоди, дядя. И я хочу эту игрушку. Отдай! Какая же злость обуяла души стариков! Куда лезешь, сопляк! Да я за этими игрушками пешком на край света пришел. Прочь руки! Мое! Но нет, погоди. Не один ты сюда пехом пер. Ни у одного тебя бабки есть. Мы сами с усами. Ах, так…

— Образно это у тебя получается, Игорек, — рассмеялись ребята.

— Я передаю рассказ хозяина. Все это он мне описывал, когда готовил аукцион. Алексей Николаич даже знал, кто и как будет реагировать на рост цен и какую при этом состроит физиономию. Лот Аракчеева почти не рос в цене, потому что его потомок имел скудный счет в банке. Хозяин об этом знал, не тот случай, чтобы торговаться. Поэтому я очень быстро отстучал три раза и не дал другим сообразить, что к чему. Из покупателя вытрясли все, что могли. Теперь он сядет на хлеб и воду. Проведена ювелирная работа. Разве такое возможно на солидных европейских аукционах? Феноменальное зрелище, оно стоило двух лет кропотливой подготовки.

Черных глянул в окно.

— О, уже и завод виден.

— Кстати, почему мы поехали на север? Железная дорога на юге, — поинтересовался Крайнов.

— «Железка» нам не нужна. Тут возле Куйбышева семь или восемь недостроенных заводов и комбинатов. Их скупил друг нашего шефа. Но достраивать не собирается. Все это разбирается, прессуется и отправляется в Китай как металлолом. Выгоднее продать недостроенные заводы вместе со станками как железо китайцам, чем тратиться на продолжение стройки и запускать новые предприятия в эксплуатацию. Заработаем на этом деле и мы. Ящик с орденами сдадим на склад. Его отправят вместе с металлом во Владивосток, там погрузят вместе с ломом на баржу и потянут в Китай. В нейтральных водах ящик перегрузят на другое судно. Деталей я не знаю, наше дело сдать ящик на склад.

— Во Францию через Владивосток? Хозяин явно перемудрил, — наморщил лоб Крайнов. — Проще через Архангельск, если морем. А о какой прибыли ты только что сказал?