Узлы и волны

– Не то слово, – дернул щекой в ухмылке он.

– Я заканчивал свою работу в столице, когда он только приступал к ней, – впал в воспоминания папа, – но что я навсегда запомню, это то, как двадцатипятилетний парень оправдывается перед мужским клубом из двух сотен представителей за то, что буквально принёс с собой младенца на заседание, – смешок и добрая папина улыбка, – он сказал что-то вроде «Он тоже мужчина, и тоже Лакмаар».

Оз поджал губы.

– Какой идиот, – неожиданно фыркнул парень.

– Мы тоже так подумали, а через неделю Роб официально вписал тебя в члены клуба, – Адам Фиджез кивнул, – у твоего деда на тот момент была откровенная деменция, которую он отказывался лечить. В то время как мать…

– Терпеть меня не могла, – хмыкнул Оз-зи, – поэтому отец оставлял меня дома только тогда, когда был рядом лично. Мне всё это известно, Адам. И буду честен, я ненавижу, когда мне это повторяют.

Папа тяжело вздохнул.

– Я хотел напомнить тебе, что отец тебя очень сильно ждал и любил, – скис мужчина.

Капитан что-то щелкнул под проводами, приблизился к слушающей с вниманием мне и ответил:

– Я знаю.

Он попытался повернуть штатив на себя, но понял, что у него этого не выйдет и наклонился так, чтобы почти меня не касаться. Моя голова тут же припала к его боку. Тоже хотелось сказать что-то поддерживающее, но мыслей в голове не было.

– Я скажу Кими, чтобы она убрала свои вопросы о тебе в дальний ящик сегодня на ужине, – напомнил о себе папа.

Оз вышел из настроек, нажал на запуск двигателя и…

– Работает! – обрадовалась я.

– Вы пропустили один контроллер системы охлаждения, – объяснил он папе, – вернее установили дополнительный кабель на место второго разъёма. Диагностика видела, что всё установлено, но выявить причину, из-за которой охлаждение не работает, не могла, – парень кивнул, – и я не против вопросов о себе. И ответить на них смогу честно и без досады.

Папа удивленно-довольно разглядывал «сына». Дед цокнул.

– Не закончится это ничем хорошим, – пробурчал Лернт, пока я довольно снимала экран со стойки, ставила на колесики, и везла до двухместкового капота, – если ты и ближе к нему из-за страны, в которой вы оба родились и выросли, то я вижу только плохие исходы. Мако слишком мягкая и ранимая для него.

Оз в этот момент успел отобрать у меня мой воз, заставив семенить следом, а после рывком поднял и указал на специально выплавленные крепления для проводков, разглядывая моё сосредоточенное лицо с улыбкой.

– В любом случае это её выбор, а не наш, – поворачивался к присосавшейся к своему парню мне папа, – Ая, шуруйте в комнату. Мы позовём вас, когда у твоего деда закончится ворчание.

Оз отстранился первый. Его явно смущало то, что его никто не осуждает за близкие действия в моём отношении.

Но больше его убила мама, которая чафкала чипсами перед телевизором в гостиной и болтала ногой в такт музыке из саундбара.

– Презервативы в общей ванной второго этажа, – и не посмотрела на ступившую на первую ступень лестницы меня женщина, – папа ещё не сказал, что противозная Нифелия послала ему официальный запрос на родительскую беседу о контрацепции в отношении вас двоих?

И слова не было!

– Ещё рано о таком говорить, мам, – вполне мило ей ответила.

– Я с этим разберусь, – сузил глаза от неприятия Оз-зи, – поговорю с её величеством.

Это услышала и мама:

– От меня ей привет передашь? Буквально фразу: «Не суй нос в чужое дело». Может ей ещё и отписываться при каждом разе, м?

Ей было смешно. Оз пытался понять, по какой причине она себя так ведёт до самого верха лестницы.

– Спасибо за двухместку, – повернула налево я, – надо было ещё полгода назад тебя позвать, – пошутила.

И обернулась к нему, чтобы поймать на себе напряжённый взгляд.

– Дед перегибает, – всё поняла и без лишних вопросов, – я скажу ему помолчать за едой.

Оз-зи ухмыльнулся, обошёл меня, нагло открыв дверь моей комнаты первым и вошёл туда, пройдя до кресла, заваленного моими летними вещами. Сел в него, насмешливо наблюдая за моим неуверенным поползновением к балкону. Здесь было душно.

– Не угадала, – повёл головой крокодил, – меня убивает отношение твоих родителей ко мне и тебе вкупе, а не Лернта лично ко мне.

Я распахнула створки, вышла на балкон и повернула ручки и там, раздвинув обе гармошки до самых стен.

– Пойдём на качели, – позвала парня, снимая с потолочного крюка названное.

Теперь передо мной было полностью не огороженное пространство, в которое можно было «улетать» вперед ногами.

– Отслеживаю у тебя манию к успокаивающему времяпровождению, – сел рядом Оз, а после указал на стеллажи с двух сторон от нас, – книг и в самом деле много, – улыбка, – смущают только те, что написаны на онтелбанском.

Блин.

– И что именно тебе не нравится в поведении моих родителей? – попытка удержаться без паники.

Оз щурился от солнечных ванн на лице.

– Излишне активная вера в меня, – пожал плечами он, – помимо непривычной простоты и мягкости, – ухмылка, – ты солгала насчёт знания языка.

Обманчиво спокойный вид. Он был в ярости. А я помнила его отношение к лжи.

– Я не доверяю Райрану, – выдохнула в своё оправдание.