Узнай меня, любимая

Мы просидели в Малых Ковалях две недели. Люди Чеслава, отобранные Олесем, прошмыгнули по владениям Ковальских, узнать – что да как. Пана Казимира похоронили со всеми почестями, самозванцу нельзя было перед шляхтой ударить в грязь лицом. Там же на похоронах в открытую было заявлено, что я потеряла рассудок и сбежала, и что если кто увидит помешанную пани Ковальскую, немедленно должен ее схватить или хотя бы предупредить мужа, где находится его женушка. Нас искали, дорогу в Дарницу перекрыли, в сторону Лады отправили большой отряд. По краю болот, где предлагал прошмыгнуть пан Богдан, тоже бродили вооруженные люди. Оставалось только ждать. Лишь шустрый Павлусь пешим скрытно ушел под покровом ночи к королю с устным посланием. И я молилась, чтобы он дошел.

И только, когда пришла весть – отряды Ковальских вернулись ни с чем, след беглянки потерян, мы засобирались в дорогу. Старая Иовита вышла провожать меня за крепостную стену, крестя и охая. Слезы душили, я понимала, что может больше не увижу ее никогда. Она олицетворение моего счастливого беззаботного детства, воплощение моего многострадального народа, бабушка от которой всегда тепло.

- К Иванке загляни, она плохого не посоветует, шепни ей все, – напутствовала старуха.

- Как получится, – не смогла я ей обещать.

- Обязательно, Иванка подскажет. 

Посовещавшись, мы выбрали самую короткую дорогу «напрямки», сделав ставку на наглость. Пусть думают, что мы будем красться как воры, вдоль болота или завернем, сделав крюк в сторону Дарницы, а мы попрем на пролом, широкой лесной дорогой.

Часть женщин с детьми постарше предпочли уйти с нами, и только те, кто имел на руках младенцев или не мог держаться в седле, остались под рукой Чеслава. Все понимали опасность и, сцепив зубы, уходили все дальше и дальше на север, лишь изредка давая отдых лошадям.

Минуя Красный замок и не заходя в Ивлицу, отряд проследовал к Броничской переправе. Нас видели, мы не таились. Но теперь, даже если Матею донесут о беглецах, догнать нас у него не получится, только если мы не будем заезжать в имение Луговых к знахарке Иванке. Что же делать? Проехать мимо и быстрее переправиться на тот берег, под защиту своих или выполнить просьбу нянюшки и спросить совета у Иванки?  Я прикидывала и так, и эдак, пыталась советоваться с Олесем, но тот лишь разводил руками, заявляя, что примет любое мое решение.

Вот и Броничи с их шумной ярмаркой, а вот дорога к Луговым, а за ними путь к другой переправе на Пшоничи, там до родных Калинок еще ближе, но дольше ехать по этому берегу, а значит опасней.

- Что решила моя пани? – пан Богдан лихо сдвинул шапку на ухо.

Ловя порывы ветра, с шумным карканьем полетела ворона, повернув к замку Луговых. Стало быть, и мне туда.

- К Иванке заворачиваем.

Глава XXI. Совет у знахарки

Замок родителей королевы смотрелся игрушечкой: чистенький, опрятный, беленые башни, новые отливающие медью ворота. Отец и мачеха королевы давно жили в Дарнице под боком у дочери. Старший брат Мирон получил вотчину за рекой и распоряжался в Опушках. А родовой замок Луговых достался меньшому Василю. Сколько ему сейчас лет? Шестнадцать – семнадцать. С ним и жила бабка-знахарка, приглядывая за внуком, наведываясь в леса и луга за травами и принимая многочисленных страждущих совета или снадобья.

Странно, я не чувствовала волнения. Надо выполнить просьбу нянюшки: поможет ведунья – хорошо, не поможет, ну я сделала как просили, что же еще?

Нам отворили сразу, словно поджидали. Юный хозяин, излучающий взрослое достоинство, вышел встретить меня лично. Смешной, кудрявый, с легкими веснушками на крупном носу паренек, краснея, старательно раскланялся.  

- Добро пожаловать, княгиня.

Я ответила благодарным поклоном. Василь Луговой пригласил меня в дом.

Тетка Иванка, как она всегда сама представлялась, ждала меня за широким столом. Вокруг хлопотали служанки, но по ее едва заметному жесту быстро покинули залу. Иванка – еще не древняя, худая старушка, с подвижным озорным лицом и хитрым прищуром голубых глаз. Одета знахарка была совсем не подобающе статусу: цветастый ладский платок, богато расшитая понева и привычная мне с детства подбитая заячьим мехом душегреечка, в таких наши бабы ходили с осени до весны. Мне бы такую, крульская шаль насквозь продувала на сыром ветру, а напялить припасенную мне Иовитой шубу в самом начале осени казалось неуместным, да и жарко. Куда-то не туда пошли у меня мысли.

- Доброго здравия хозяйке, – опомнилась я.

- Садись, дочка, толковать станем. Василько, брысь отсюда, – указала она внуку на дверь.

Тот, тяжело вздохнув, послушно побрел к двери.

- И зятю шумни, вместе думать будем – что да как.

Зятю? Старый пан Луговой здесь?

- Да садись, садись, Ковальская. С дороги же, отдохнуть нужно. Перекуси, людей твоих тоже накормим.

Мы принялись с Иванкой за трапезу: пшенная каша, тонкие ломти мяса, капуста с клюковкой. Все такое родное. Приеду домой, велю в дорогу пирогов с брусникой напечь.

- Так что там, муж не твой объявился? – подмигнула мне знахарка.