Узнай меня, любимая

А дома все было по-прежнему, словно я отсюда и не уезжала. И столько искренней радости и теплоты обрушилось на меня, я отвыкла от этого. В последнее время меня окружали недоброжелательные косые взгляды и злые перешептывания. Здесь же, в Калинках, на родовом дворе, молодую хозяйку баловали, совали брусничные пирожки и засахаренные орешки, мягко взбивали перину и жарко топили баньку. Но долго задерживаться в этом раю я не имела права.

Олесь быстро собрал отряд в тридцать воинов и запасся всем необходимым. Так как пани не пристало путешествовать одной среди мужчин, ко мне в услужение пристроилась жена Гаврика Мотя, двадцатипятилетняя бездетная баба, веселая и легкого нрава. «В Романовом граде есть икона чудотворная, доберемся, деток себе порошу», – спокойно объяснила она, почему сама набилась в дальнюю дорогу. «Может так случится, что мы в Романов град не попадем», – предупредила я, никого неволить с собой мне не хотелось. «Так хоть рядом проедем и того довольно», – добродушно улыбнулась она.

Конным ходом мы добрались до Княженца и там нас уже ждали два корабля: боевая ладья и толстопузый струг для лошадей. С молитвой я ступила на шаткие сходни: отступать поздно, Лада звала в дорогу.

Против течения плыть было тяжело, гребцы изо всех сил налегали на весла. По левую руку тянулись густые леса, по правую река то и дело размывалась подступающим Великим болотом. Сотни ручейков вытекали из трясины, питая Ладу свежей водой. По левую сторону бушевала осенними красками жизнь: ельники перемежались еще зелеными дубравами и золотистыми березовыми рощами, в ветвях скакали белки, резвились стайки птиц; по правую – безжизненное уныние, в эту пору даже лягушки не нарушали кваканьем мрачную тишину смертельной топи. Где-то там среди выступающих каменных валунов бродят болотники, способные внушать людям страх. Мне хотелось смотреть только за левый борт, но неведомая сила тянула все время к противоположному краю. Кутаясь в душегрею, я отгоняла мрачные мысли и тревоги. Найду Яромира, а дальше видно будет. А если не найду, если сгину? На все воля Бога. Изменить ничего уже не могу, свой выбор я сделала.

- А что, пани, все грустит? – улыбалась Мотя, пытаясь развеять мою хандру, но и в ее глазах я подмечала легкую тоску.

Вначале она показалась мне навроде Граськи, легкой и пустой в своей беззаботности, но чем ближе мы сходились, тем разительней чувствовалось отличие. Мотя по-крестьянски была хозяйственна, умна, и в свои молодые годы многое уже понимала о жизни, эту шляхтичем не сманить – чужого не надобно, своего не отдаст.

С Гавриком они друг к другу при посторонних почти не подходили, и могло показаться со стороны, что они совсем чужие люди. И лишь на редких привалах муж с женой незаметно скрывались в леске и так же незаметно возвращались раскрасневшиеся и смущенно улыбающиеся. И становилось понятно, что их тихому счастью не хватает только дитя в колыбели.

Как мне хотелось такого же счастья не на показ, а только для меня и любимого. Глупые надежды, пора уже повзрослеть.

А кораблики плыли и плыли на восток.

Олесь был придирчиво внимателен, все время гонял караул. Про Лесоградскую засаду Матея забывать не следовало. Интересно, сколько воинов может выставить самозванец для заслона?

Но день шел за днем, а никакого врага мы не встречали. Всякий раз, когда на горизонте появлялся корабль, воины натягивали броню и хватались за оружие, а капитан корабля отдергивал мешок, выставляя чугунную пушку. Этими изрыгающими камни «чудовищами» король лично приказал снабдить все свои корабли. Но навстречу попадались только груженые струги, спешившие завершить путь до ледостава. И пушка, на радость нам, бездействовала.

К десятому дню пути, болото на правом берегу сменилось лугами и первыми деревушками за высокими частоколами.

- Надо ли в стольный град заезжать или сразу на север к новому городцу идти? – спросила я Олеся.

- Полгода прошло, надо бы порасспросить, может того городца, что они рубить собирались, и нет уже, – глядя на воду, мрачно произнес пан Богдан. – Доберемся, а там пепелище одно.

Я зябко повела плечами, представляя разрушенное поселение. Что тогда? Лучше не думать.

- Ехать надо сначала в стольный град и осторожно выпытать: где княгиня и ее люди, а лучше по дороге на заставах порасспросить, так даже безопасней, – продолжил рассуждать Олесь. – И про то, что вы пана Яромира ищите здесь лучше не сказывать, он ведь на стороне сидельца Романа воевал. Беду на себя накличем. Скажите, мол, княгиня Калина, еду поклониться чудотворной иконе, деток попросить, так многие бабы делают, никто не обеспокоится, а трогать паломницу – грех. От многих бед себя убережем.

- Даст Бог, попадешь к иконе, – порадовала я Мотю.