Узнай меня (СИ)

— Прошу не оскорблять! — захихикала Иэнель — Когда я училась в маг-академии на первом курсе, мы с подругами сбежали на чердак в северную башню и на троих распили бутылку чалопуки…

— Ого! — уважительно крякнул Урмэд, — И как?

— Ну-у-у, — смущенно опустила глаза Иэнель — Сначала вызывали инкуба, но этот зараза нас проигнорировал, (позже оказалось, что инкуба нельзя вызвать на территории школы, ровно, как и суккуба), потом вызвали духов воздуха, немножечко недоглядели и…

— Так это вы ту башню разнесли!? — расхохотался Урмэд.

— Ты в курсе? — скромно поникла Иэнель.

— А как же, мы с ребятами тогда очень удивились, когда поползли слухи, что это три девицы провернули. Хотели знакомиться с вами идти, да тут экзамены грянули.

— А ты тогда учился?

— Да заканчивал.

— Ну, башню отстроили потом на отцовские деньги и ремонт заодно — как отступное.

«Само очарование» — про себя подумал Урмэд, наблюдая за смущением Иэнель.

— Эх, вашу бы энергию, да в благое русло!

— Ну, это же не мы ее разнесли, а духи, — передернула плечиком Иэнель, — Эх, если бы я тогда могла вызвать этих духов, — сокрушилась она,

— Кстати, почему бы города дайнов не уничтожить подобным образом?

— Это запрещено конвенцией магов 7783 года и описано в трактате «О ведении войн магов с не-магами». Ты в школе плохо училась?

— Ах, да помню! — махнула рукой. — Наливай!

Разлили по последней. Разговор как-то зачах.

— Расскажи что-нибудь веселое, — попросила она Урмэда.

— Ну, я только пару анекдотов могу вспомнить, — почесал он озабочено затылок, — И то, не самых приличных.

— Мне всё равно, ты бы слышал, что у отца на пирах бывает, вот где ушки вянут.

— Ладно… что бы тебе такого, полегче. Вот первый.

«Жена говорит мужу утром:

— Представляешь дорогой мне сегодня приснилось, что ты подарил мне шикарное бриллиантовое колье! Что бы это значило?

Муж, целуя ее, отвечает:

— Узнаешь вечером.

Вечером жена заставила слуг накрыть стол, пожарить мяса, самолично сходила в подвал и нацедила самого лучшего вина, зажгла в комнате магические свечи, а слуг выгнала подальше. Прибывает муж, дарит ей коробку. Жена с замиранием сердца открывает, а там… книга «Толкователь снов»…

Иэнель искренне отсмеялась, а потом задумалась.

— И почему многим женщинам от мужчин нужны исключительно дорогие подарки? Неужели мы все такие меркантильные? — возмутилась Иэнель, но как-то быстро сникла, вспомнив сегодняшние свои размышления.

— Наверное не все, — серьезно предположил Урмэд, — а только каждая…

В него полетело хлебным мякишем. Дайн захихикал и кинул в Иэнель «жопкой» колбасы.

— Следующий! Я требую продолжения банкета! — воскликнула Иэнель потрясая рюмкой.

Урмэд скептически приподнял бровь, но внял уговорам.

— Светлый айн Эйнар женился на богатой дочери герцога. Через три месяца отправился в военный поход со своим другом. Друг его спрашивает:

«Слушай, ответь мне откровенно. Зачем ты на свою жену надел пояс верности? Между нами говоря, она же такая страховидла. Ну кто на нее позарится?»

«Так в том-то и дело! Вернемся с войны, и я ей скажу — дорогая, а ключик-то я потерял!»

— Жалко девку, — расстроено шмыгнула носом Иэнель, посасывая лимон и становясь на сторону несчастной.

— Ладно, теперь не про супружеские отношения, так и быть:

Изможденные походом дайны сидели за круглым столом. В замке нависла тревожная тишина. И тут, чтобы разрядить обстановку, в центр комнаты выскочил маленький королевский шут и весело пошутил… Все долго смеялись, а труп закопали за замком.

Вот тут Иэнель действительно смеялась. Со слезами, битьем ладошкой по столу и проговариванием последней фразы — дочь своего отца…

— Ой, не могу…пошутил! За замко-о-ом…!

Бутылка «Сиреневого Флера» давно закончилась.

За окном грохотало, ветер гнул деревья, а дождь стлался по траве мокрыми волнами. Буря разыгралась не на шутку, тем уютней и спокойней было в мастерской. Дрожа и почти не давая света, в стеклянном ультрамариновом бокале из постановки, горела одна маленькая не магическая свечка; звонко трещал сверчок где-то под порогом, наверное, в старом шкафу; вспышки молнии озаряли комнату загадочным сиреневатым светом.

Иэнель подошла к окну с восхищением и трепетом наблюдая как беснуется стихия.

— Урмэд, — совершенно трезвым голосом спросила она, — Как думаешь, могли бы мы встретиться в той твоей жизни?

Она почувствовала, как он подошел сзади, стал близко, но не коснулся.

— Возможно, — очень тихо сказал он.

Почувствовала его дыхание, что чуть колыхало волосы, грусть в голосе.

Урмэд не знал, говорить ли ей о том, о чем сам догадался только сегодня, но подумав — не стал. А вдруг, он не вернется, вдруг через три дня престанет быть? Ему не хотелось, чтобы она страдала от его слов, сокрушалась о том, чего никогда бы не было. Пусть уж лучше вовсе не знает.

За окном в темноте лил дождь. Молнии били в океан, озаряя небо и ее лицо розоватым сиянием: прямой, чуть вздернутый нос, чувственные губы с острой ложбинкой и изгибом, словно плечи лука лесной девы. Брови вразлет и удивительного, фиалкового цвета глаза. Ему мучительно хотелось коснуться ее, и он искал малейший предлог.