Узнай меня (СИ)

Чем ниже спускались, тем больше растительности стало попадаться на пути. В итоге остановились в небольшой светлой ольховой роще.

— Где мы сейчас находимся?

Иэнель сидела на камне у маленького костерка и с удовольствием уплетала грибы, собранные по дороге, а теперь запечённые на углях. Рядом журчал ручей, через который им предстоит переправиться, чтобы продолжить дорогу.

Распогодилось. В небольшой низинке, где они решили устроить привал, было почти по-летнему тепло.

— Мы в третьем дистрикте первого сатра. Пройдем его напрямик и окажемся в главном сатре империи — четвертом.

Урмэд вынул из потайного кармашка медный, ничем непримечательный талан* самого мелкого наминала, нажал на середину. Тут же перед ними развернулась карта. Маленькой красной точкой они мерцали на границе империи.

— Ух ты! — выдохнула Иэнель, — Я таких не видела никогда.

— Это совместная, пока строго засекреченная разработка нашего и соседнего миров. Ламерт дал мне специальный прибор, который как будто срисовал ту местность где я побывал. А побывал я почти во всех сатрах. Потом этот прибор отдал ему, а он своим ученым. В итоге мне дали это, — он подкинул монету в ладони, — Отличная карта.

— А отец может нас видеть?

— Да. Единственный минус, он не показывает жив ты или мертв и разброс по территории довольно велик. Погрешность может быть до двух вест*.

Иэнель рассмотрела карту.

— Далековато идти, — вздохнула она, глядя на предстоящий путь.

— Если удастся, то раздобудем птехорса и тогда доберемся ни в пример быстрее.

— Кого? — удивилась Иэнель.

— Никогда про них не слышала? — улыбнулся Урмэд.

Принцесса покачала головой.

— Лошади стоят дорого, они есть только в коннице императора. А для внутреннего передвижения есть специальные твари. Их выращивают на фермах и есть они только тут — в дайонаре и больше нигде. Это элемент местного колорита если хочешь, — усмехнулся он.

— Как они выглядят? — уточнила Иэнель, уже догадываясь, что ответ ей не очень понравится.

— Тело как у огромной птицы, морда дракона, ноги лошади. Передвигаются на задних ногах, но есть маленькие недоразвитые передние конечности с нетопыриными крыльями. У самок оперены, а у самцов остаются голыми.

— И конечно они хищные, — ядовито уточнила Иэнель.

— Всеядны. Но мясом кормить предпочтительней. Переваривают они его почти недэю, так что кормить их в этот период не надо, только поить.

— И как с ними управляться?

— Под седло идут все особи с возраста одной весны. Их воспитывают так, чтобы не нападали на хозяина. Необучаемых и строптивых пускают на мясо. Для каждого есть индивидуальный стек, именно с его помощью они слушаются беспрекословно. К сожалению, ферма с птехорсами нам не по пути, — вздохнул Урмэд.

— У тебя есть деньги чтобы его купить? — саркастично улыбнулась Иэнель, указывая глазами на дыры в одежде.

— Нет, но я даггер, а им предоставлена возможность всё брать бесплатно, если при исполнении. А я при исполнении.

Он показал на цветную нашивку на рукаве.

— Это пропуск во все двери, — улыбнулся он, — И именно поэтому даггеров так ненавидят штатские. Они могут войти в любой дом, потребовать любую женщину, воспользоваться любой услугой. Будь то ужин в кабаке или проститутка. Они могут арестовать даже на основании обычного доноса, не выясняя обстоятельств и не смотря на ранг дайна.

— Выходит, я в привилегированной компании, — грустно усмехнулась Иэнель, — и это попахивает вседозволенностью. Неужели нет способов защититься от их произвола?

— На бумаге они конечно есть, а вот на практике с этим тяжело.

— Звучит обнадеживающе, — съязвила принцесса, — И я теперь понимаю твое желание изменить тут хоть что-то.

Урмэд вздохнул и посмотрел вдаль. Именно сейчас это казалось почти нереальной, несбыточной надеждой.

— Пора в путь. А то до темноты не успеем заночевать под крышей.

Иэнель кивнула, и застыла в ожидании неизбежного.

— Расслабь завязки на плаще, пожалуйста, — попросил дайн, вынимая ремень.

— Я думала ты наденешь его поверх плаща, иначе мне шею натрёт, — возмутилась она.

— Не натрёт, я не буду сильно затягивать.

Иэнель не стала спорить, но недовольно поморщилась, отстегивая тяжелую фибулу и теребя завязки.

Урмэд аккуратно застегнул ошейник, повыше подоткнув воротничок-стойку на платье, продел в кольцо веревку.

Иэнель не смотрела на него, отвернулась, досадно кусая губы. Щеки пылали румянцем, глаза были влажные от близких слёз.

— А мне нравится, — отходя на шаг, словно любуясь произведением искусства, шутливо одобрил он, — тебе идет, не переживай, — шепнул он, притягивая ее к себе за веревку, легко целуя в губы.

Иэнель опустила глаза, и не глядя на него, легко дала под дых.

— Понял…, — притворно загибаясь, прохрипел Урмэд.

Через мгновение он совершенно спокойно разогнулся и притянув ее снова, поцеловал.

Иэнель на этот раз ответила искренне.

— Думаю, руки пока связывать не будем, но веревку держи наготове.

— Намотаю магически — так быстрее будет, — вздохнула Иэнель, перекидывая вещмешок через плечо, а веревку беря в свободную руку — не пристало даггеру таскать вещи за пленницей.