Впрочем, земной «господин созидатель» находился на страже. Но как он мог повлиять на легкомысленного Нащокина? Да очень просто – через обожаемый кукольный домик!
Сеансы столоверчения обычно проводились за маленьким столиком, стоящим в той же зале, где на большом столе располагался и кукольный дом. Надо сказать, что спиритические сеансы никак не приживались. У Нащокина начала ужасно болеть голова, ему стало казаться, что его обожаемый домик вместе со своими обитателями не одобряет магию духов. Однажды произошло неожиданное. Когда Павел начал вызывать дух Пушкина, фарфоровая скульптурка поэта, спокойно сидевшая в домике, вдруг повалилась на пол. Испуганный Павел счел это нехорошим знаком и прекратил сеансы столоверчения. Он сжег все бумаги и даже освятил свою квартиру. Выходит, что домик проявил свой характер, запретив хозяину заниматься магией.
Правда, любопытный Нащокин тут же взялся за алхимию – стал ездить к какому-то доктору-чернокнижнику в Сокольники. Алхимик уверял его, что может «делать рубины при лунном свете». И даже как-то продемонстрировал Нащокину свое умение: зажал кулак его левой руки, потом разжал, и на ладони Павла оказался большой алый камень. Обрадованный Нащокин привез его домой, положил на обеденный стол в своем домике и зажег все серебряные люстры и малахитовые канделябры, чтобы полюбоваться на рубиновый свет. Теперь, чтобы получить много таких драгоценных камней, Нащокин должен был завтра отвезти чернокнижнику 10 тысяч, чтобы тот купил недостающие для опыта травы. Вот только при свете нащокинского домика рубин почему-то начал выцветать. Павел насторожился и решил подождать несколько дней – денег не возить, а рубин рассмотреть получше. Впрочем, через пару дней не утерпел – поехал в Сокольники. Но оказалось, что за это время полиция уже арестовала «алхимика» за многочисленные мошенничества. Видно, мнимый чернокнижник выцыганивал деньги не у одного Нащокина. Впрочем, Павлу еще повезло. Или посредством домика его снова спас «господин созидатель», не приемлющий никакой магии?..
Ну а что же отчество – Воинович? Неужели оно никак не повлияло на судьбу Нащокина? Отнюдь – еще как повлияло!
Напомним, код отчества Нащокина – 35, то есть 8. Восьмерка дает сильный и живучий характер (сколько раз Нащокин при своих хулиганствах и кутежах выходил сухим из воды), оригинальность мышления (подсказывал друзьям-литераторам оригинальные сюжеты), организаторский талант (без него вряд ли можно было бы создать хотя бы тот же домик). Но с другой стороны, увы, 8 – еще и символ повторений, жизни по замкнутому кругу. Восьмеркам кажется, что все уже было и впереди будет то же самое. От этого им скучно и беспокойно. Они всегда хотят вырваться, но часто не знают, как это сделать.
Вот и у Нащокина жизнь катилась по проторенным рельсам. Конечно, он помогал друзьям – писателям, поэтам, художникам – создавать шедевры, но сам не отважился шагнуть на непрочный путь собственного творчества. Пушкин, например, восторгался устными рассказами друга и серьезно советовал обратиться к литературе. Лучший живописец того времени, блистательный Карл Брюллов, считал, что у Нащокина развита композиционная и цветовая жилка, и советовал начать рисовать. Но к сожалению, Павел не вступил ни на путь литературы, ни на путь живописи. Правда, и фантазия, и композиционное, художническое чутье весьма пригодились ему для создания домика.