Узнать каждого из вас (СИ)

— Кто-то может умереть. Слушай, это все не просто древняя шутка судьбы, нет, твоя душа крепко связана с другой, между вами есть нить, нельзя ее разрывать. Я читала о случаях, когда из-за вот такого выбора… Твоя половинка может действительно умереть, если ты свяжешь свою жизнь со Степой. И это не просто грустно, это не просто чья-то смерть, ты это почувствуешь, ты это обязательно поймешь, и то счастье, о котором ты так мечтаешь, навсегда исчезнет из твоей жизни.

— А что мне делать со своими чувствами? Меня переполняет любовь, мне очень трудно отказываться, и если он будет настойчив — я в конце концов соглашусь, потому что…

— Он — твоя слабость. Любого другого ты бы давно послала куда подальше, особенно после моих слов, — Галя осторожно обняла подругу, гладя по волосам. Синхронные тяжелые вздохи.

— Он — моя слабость, — шепотом повторила Валя, прикрывая глаза, зажмуриваясь, стараясь не плакать. — И что делать? — по щекам неуверенно начали стекать слезы. От боли, от обиды, даже от злости непонятно на кого. Слишком много эмоций, чтобы определиться из-за чего она все-таки плачет.

— Только ждать.

========== Клянусь. ==========

Сигаретный дым не спеша наполнял спальню, медленно захватывая все больше и больше пространства с каждой новой сигаретой, которую Рита брала в руки. За окном февраль, славящийся своим пробирающим до костей морозом, вьюгами и мерзкой снежной крупой, что так и норовит забраться за шиворот, забиться в ботинки и побольнее врезаться в лицо.

Маргарита достает уже, кажется, пятую сигарету. Может быть, шестую, кто же их считал? Тяжелый вздох, глубокий вдох — резкий кашель. В комнате нечем дышать, но ей плевать. В комнате чертовски холодно из-за открытого окна, но ей плевать. Холод и отсутствие воздуха — зимняя норма курильщика. Или сигареты, или комфорт. Она выбирает первое, всегда выбирала.

Щелк. Газовая зажигалка почти всегда срабатывает с первого раза. Удобно, но бесит. Нет повода злиться, нет повода щелкать без остановки. Первая (для этой сигареты) затяжка — очередные клубы дыма скользят по комнате. Рита садится на подоконник и безучастно смотрит вниз, на дорогу, провожая взглядом очередную иномарку. Сколько часов она это уже делает? Хороший вопрос, а у кого есть ответ? Большой черный внедорожник резковато тормозит у тротуара. Ни предупреждающих сигналов, ни учета того, что сзади ехала другая машина.

— Права купил, ездить не купил, — усмехается Власова, делая очередную затяжку. Ей внезапно стало смешно, истерически смешно. Амелина бы испугалась и набрала номер Олега, чтобы срочно брал ром и ехал. Кстати, об Оксане. — Берут крузаки, а потом не знают, что и как с ними делать. И что она находит в этих мужиках? — Рита тушит сигарету и уже заинтересованно наблюдает за машиной, из которой, улыбаясь, выходит длинноногая блондинка. Опять короткое платье, тонкие колготки. Заболеет же. В руках огромный букет красных роз, на лице приторно сладкая улыбка. Она ненавидит розы. Высокий симпатичный брюнет приобнимает ее за талию, но девушка ловко уворачивается, смеется и уверенно шагает в сторону подъезда, несколько раз оборачиваясь. На его звонки она больше не ответит.

— Блять, — Рита соскакивает с подоконника, открывает балконную дверь, берет в руки какую-то кофту и начинает старательно махать ею во все стороны, пытаясь разогнать дым. Попытка не пытка, немного получилось, но какой в этом смысл?

— Рита, это я! — Оксана явно улыбается, неужели ей понравился этот слащавый малый? С ума сойти, как с ней теперь общаться? Не может такого быть, чтобы Марго ошиблась. Нет, точно не может быть, его последующие звонки точно останутся без ответа. Однозначно. Безоговорочно. У Оксаны только один номер, на который она отвечает всегда, что бы ни случилось. Ритин.

— Привет, — Маргарита выходит в прихожую, поправляя удивительно мягкую кофту — подарок блондинки. Мерзкий розовый цвет, но приятная ткань важнее. — Если ты заболеешь, я не буду делать чай и гладить твои длиннющие ноги, ладно?

— Да ладно, твои руки любят мои ноги. Привет, — Оксана улыбается, обнимает Риту за шею и пронзительно смотрит в ореховые глаза. — Ты много курила. Что случилось?

— Все в порядке, Окси, забей, как свидание?

— Я хорошо поела, вон цветочки. Ненавижу розы, но сам факт весьма приятен, но сейчас не об этом. Даю последний шанс: что случилось?

— Клянусь, все было замечательно, на работе все круто, меня похвал начальник, отпустил даже пораньше, а потом я пришла домой и…

— Опять?! — возмущению Оксаны, кажется, не было предела. — Если я встречу эту сукину дочь, то я ее придушу, обещаю.

Рита искренне улыбнулась, качая головой и легко целуя блондинку в щеку.

— Почему ты так уверена, что мой соул — девушка?

— Детка, твои пальцы не могут быть пальцами гетеросексуальной девушки, той, чья судьба связана с каким-то мужиком, нет-нет-нет.

— Окси, боже, что за пошлятина?

— «Окси, боже», — спародировала Амелина, толкая Власову в плечо и легко смеясь. — Такие слова нужно говорить исключительно в кровати, дорогая.