Узник

- Ну... Не знаю, он так решил. И вот мы полетели на "Дельте" - ты лежала в гибернаторе, а я шел на тройной перегрузке, чтоб поскорей долететь. Сперва было плохо, а потом я заметил, что пульс у тебя стал стабильный и вообще показатели улучшились. Наверное, ты в анабиозе вылечилась. Но тут подвернулась эта планета. Понимаешь, я шел, конечно, рискованно близко к звезде, но она быстровращающаяся, планет не должно было быть. А вот - оказалась... От корабля воспоминание осталось... А потом я обнаружил, что эта планета необычная. Поля, что ли, какие-то. В общем, осуществляются желания. Вот подумаешь о чем-нибудь - и возникает. Ну, я сделал дом, тебя туда перенес, настроил гибернатор на пробуждение, но ты все спала. И вот сейчас проснулась.

- Странно... Я ничего не помню и совсем не чувствую, что болела... Все очень нормально, только в памяти провал...

- Ну, я не знаю, и никто не знает, это ведь чужая болезнь. Но теперь уже все хорошо, ты совсем здорова... И еще вот что...

Он встал, отвернулся и неожиданно охрипшим голосом сказал:

- Лена. Я тебя обманул. Я знаю, почему Янсон послал меня. Он знал, что я... что я тебя люблю... вот и послал, - он повернулся и смотрел на нее в напряженном ожидании. А она так и сидела, кутаясь в халат, опустив глаза к полу, а потом подняла голову, и он увидел, что она улыбается.

- Ах, Олег, Олег... Это все знали, кроме меня. Ты ведь мне ничего не говорил. Ну, может, теперь скажешь?

- ...Алик... Я тебя буду звать Алик, ладно?

- А я тебя как?

- А как ты хочешь?

- Не знаю. Я еще не придумал. По-моему, Лена - лучше всего.

- По-моему, тоже.

- Кстати, Лен, ты вот что... на тебе эту штуку, - он снял сеточку, отстегнул генератор и передал ей, - нацепи на себя и пореже выключай. А то напридумываешь чего-нибудь. Я вот, когда первый раз сел, еще до этого экранчика не додумался, так я уж тут насоздавал...

Он замолчал, сосредоточился и сотворил второй комплект. Лена от изумления широко раскрыла глаза.

- Слушай, а как ты это делаешь?

- Ну, как... в общем, очень просто. Сосредоточься, представь себе почетче и поподробнее, захоти сильно - оно и возникнет.

Прохладный душ бил по коже. Олег наклонился и подставил спину. Приятно... Потом завернулся в махровую простыню, сел на край ванны и задумался. Итак, он счастлив... И от этой мысли ему стало тоскливо и тяжело.

День четыреста семьдесят пятый

Сашка уже наелся и уснул. Все-таки он похож больше на Олега курносенький, бровки беленькие. Хороший мальчик, спокойный. Только первый месяц спать не давал, а потом - как отрезало. И вес набирает хорошо. Вот только он какой-то развитый не по возрасту - пятый месяц, а уже зуб лезет. Сейчас сосал - так укусил... И вообще, мудрый, видно, парень будет - когда не спит, все глазеет по сторонам, улыбается, а потом нахмурится, пальцы считать начинает. Смотрит на каждый по очереди, шевелит, будто загибает... Не пора ли ему под капор сеточку надевать? Кто их знает, детенышей, когда они соображать начинают. Надо с Аликом посоветоваться.

Тут Лена услышала тихий звон и рокот лифта. Хлопнула дверь. Теперь, наверное, он задвигает эту кошмарную плиту - ну да, вот дошел через пол мягкий толчок. Шагов не слышно - ковер заглушает. Лена считает: двенадцать, тринадцать, сейчас откроется дверь...

Открылась дверь, и вошел Олег. Наклонился над кроваткой, нежно коснулся губами румяной щечки. Потом сел рядом с женой, обнял за плечи, прижался лбом... устало откинулся на подушку.

- Горыныч слониху сожрал. Машу. И саванну зажег. Выгорело до самого озера. Вот черт никелированный!

- Слушай, ну убей ты его. Никакой ведь пользы от него, кроме вреда.

- Уже. Жалко было сперва - все-таки уникальный зверь. А потом решил: надо будет - нового сделаю. А до чего живучий оказался - четыре ракеты я в него всадил, а он еще дрыгался! А серые - тоже еще твари! Пяти минут не прошло, а они - тут как тут.

- Алик, а может и их?

- Нет, их нельзя. А то твои олешки сразу расплодятся, всю флору съедят, болеть начнут. Пусть поддерживают биологическое равновесие.

- Какой ты у меня умный, знающий и предусмотрительный!

Пошла на кухню. Олег пошел следом, стал в дверях в любимой позе привалившись плечом к косяку, руки в карманах. Смотрел, как она накрывает на стол. Она осталась такой же стройной и изящной, как и до Сашки, а лицо стало еще красивей. И она никогда не вспоминала того, что было раньше, до ее появления здесь. Только иногда они говорили о Земле. Но редко - они старались не говорить о Земле.

- Да, Лен, а Земля-то нас никогда не услышит - волны не проходят.

- Откуда ты знаешь?

- А я утром запустил "Дельту" на длинную орбиту. Локатор фиксировал ее до трех тысяч, а потом - как отрезало. Через два часа, когда расстояние уменьшилось, - пожалуйста, все в порядке. А с корабля, с настоящего передатчика, сигнал проходил все время.

- Она и сейчас на орбите?

- Да. Я оставил передатчик включенным. Конечно, до Земли он не достанет, но, может, кто-нибудь будет пролетать. Услышит SOS, сядет и заберет нас на Землю.