Узник гримуара

— Точно, пацан, молодец. Быстро соображаешь, — противно засмеявшись, Хряк взлохматил парню волосы, отчего тот поморщился, ощутив на своей голове его грубые и грязные пальцы. Мальчишка лишь дернул головой, но ничего не сказал, лишь посмотрел на старика. Тот хоть и выглядел все еще больным, но был явно на подъеме сил и в предвкушении.

Спрятавшись в тени, они достаточно долго ждали. Тучи и туман успели сгуститься, из-за чего, пускай и был еще день, стало достаточно темно, когда Хряк наконец-то прошипел:

— Какая удача… Давно такого не видал… Давай, пацан, веди вон того!

Глянув на вытянутый Хряком палец, Ульрон увидел, что по улице идет одинокий парень с потерянным видом. Одетый достаточно неплохо для местных, лица его было не видно из-за опустившегося тумана, но явно он был не из бедных. Шел он очень быстро, держа в руках сверток и постоянно оглядываясь по сторонам, и Ульрон не понимал, что он забыл вечером в гнилом квартале… Его, возможно, замучила бы совесть, но не сейчас. Это чувство сразу же затушили и чувство голода, и слова Хряка, который прошипел на ухо парню, обдавая его смрадом из своего рта:

— Не вздумай отказаться, парень! Иначе я это сделаю с тобой…

Дернувшись от омерзения, Ульрон тяжело вздохнул и, держась в тени развалин дома, прошел ближе к дороге. Он спрятался за грудой камней, оставшейся видимо от части обвалившейся стены.

Парень тем временем, не замечая его, все приближался. Когда он оказался совсем рядом, Ульрон решился и резко выпрыгнул из укрытия. Он выхватил сверток из рук ошалевшего парня и ринулся к Хряку в тень домов.

Парень погнался за ним, спотыкаясь о битый кирпич. Он почти добежал, но упал прямо на камни. Это Хряк, спрятавшийся в доме за развалившейся стеной, выпрыгнул и ударил его обломком по голове. Судя по всему, старик убил прохожего. Оторвавшись от зрелища, Ульрон совсем пал духом. Хряк, пытаясь зажать горло, барахтался в грязи. Из-под его рук текла ручьём кровь.

Все еще находясь в шоке, Ульрон развернул то, что украл. И это была книга… Просто книга. Ульрон сел на задницу, прямо в грязь, откуда всплыл чей-то гнилой палец и расплакался. Он вспоминал всю свою трудную жизнь наполненную выживанием. Смерть отца, когда он был еще маленьким. Избиения и издевательства. Попытки работать и заслужить одобрение «матери». Как его выгнали из дома и как он нашел свою «дыру». Место своего убежища и проживания. Как днями не мог нормально поесть. Как воровал и многое другое. Вся его жизнь была посвящена выживанию. И тут в его голове прогремел голос.

— Возьми книгу в обе руки, прижми к себе, и мы поговорим. Я тебе помогу, смертный. Это твой шанс.

От неожиданности, Ульрон подскочил, поскользнулся и снова шлепнулся в грязь. Оглянувшись, он никого не заметил, кроме находящегося на последнем издыхании Хряка.

— Кто ты? — ответа не последовало. Тогда он взял ту самую толстую книгу с необычно реалистичным стеклянным глазом, осмотрел ее и снова оглянулся.

— Молодец. Кто я? Я твой шанс на сытую жизнь. Я твой шанс начать жить, а не выживать в этой грязи. А теперь возьми нож из руки трупа и, направляя книгу перед собой, делай, что я скажу. И поверь мне, ты поешь уже сегодня! И не ту человечину, которой ты собирался полакомиться.

Голос звучал уверенно и очень возвышенно. Прям величественно. Единственный, кто так говорил это торговец с тухлятинки, который находился под защитой нескольких банд. Тот тоже говорил так, словно делал одолжение. Даже со стражей. И так по представлению Ульрона должны говорить знатные господа, которых он никогда не видел. Лишь слышал иногда. Однако в голосе не было надменности. Лишь когда «некто» сказал про планы Ульрона вкусить человечину — прозвучало несколько презрительно. И Ульрону стало стыдно.

Пацан, думая, что сошел с ума, деревянной походкой пошел к трупу. Взял нож.

— А теперь открой первую страницу. Видишь рисунки? Переноси их на это не умершее тело. На грудь. И поторопись!

Он уже не пытался сопротивляться, хотя знал, что за пособничество и поклонение чужим духам наказание одно — смерть. А Ульрон уже был уверен, что говорит с ним явно какой-то дух, чью религиозную книгу он держит в руках. Но говорил он таким тоном, что ослушаться было очень сложно. Да и говорил дух очень соблазнительные вещи. И Ульрон начал наносить рисунки на грудь трупа. Тот уже даже вроде не дергался, видимо отошел к трону Вечной Анны. Никогда ранее он еще не видел смерть так близко и главное неожиданно.

Нанося некие письмена на грудь Хряка, Ульрон все обдумывал то, что он творит. Это очень опасно. Очень! Но соблазнительно. А еще в мыслях промелькнуло, что будь на его месте знатный человек, то сдай он ее в орден Чистоты, получил бы много золотых. Но кто их даст «грязному?». Его лишь убьют. А духи вроде не врут. Им нужны последователи. И он, наконец, поест. И не человечину. Это уже хорошо. А то он бы сдох на днях или начал как Хряк жрать людей. Что в принципе почти и совершил.

Закончив, лишь услышал: