Узник комнаты страха

Сергея, как всегда подчеркнуто вежливо, провели в кабинет, но на этот раз в другой. Эти новые апартаменты были сплошь увешаны и устланы шелковыми коврами. Одна, бо́льшая, часть комнаты была совершенно свободна от какого-либо вида мебели, только многочисленные подушки с кисточками и без, с вышивками или ткаными рисунками, большие и поменьше, валялись вразброс прямо на полу. В дальнем углу стоял небольшой письменный стол, окруженный парой стеллажей, заставленных национальными сувенирами.

Марат встал из-за стола и вышел на середину, встречая посетителя. Судя по всему, он знал, что Торчилин тут, и был готов к встрече с ним.

Пожилой мужчина, сверкая темными глазами и недобро щурясь, стоял рядом. Но улыбался он приветливо, что смущало и раздражало еще больше.

– Где же ты хранишь деловые бумаги, Марат? – полюбопытствовал Сергей, осматривая кабинет. – Я тут у тебя, кстати, еще не бывал. Стоит думать, что такой прием после моего вчерашнего визита говорит о том, что мой статус как гостя повысился?

– Деловые бумаги я храню в деловых местах, уважаемый. Например, в бухгалтерии.

– Умно, умно, – равнодушно покивал Сергей, все еще рассматривая, задрав голову, многочисленные узоры.

– Что же до твоего статуса… – продолжил хозяин, – то дело не в том, кто поднялся, а кто опустился. Для нас каждый гость важен. Просто я подумал, что мы с тобой стали чаще видеться и, значит, нам стоит ближе познакомиться. Поговорить по душам, а не по сухим проблемам массы, бродящей снаружи. Эта комната у меня как раз для таких случаев.

– Я понял, Мураталиев. А кафе это – типа твой дворец, а не точка общественного питания для массы, бродящей снаружи. Пара-тройка столиков там, в большом зале, это только для прикрытия, да? Умно, Мураталиев, умно.

Щуплый мужчина потер руки и, как будто совсем не смутившись, продолжал свою пафосную речь:

– Сергей, уважаемый, я хочу в подтверждение своего намерения сделать тебе небольшой подарок. На память, так сказать.

– Давай так, Мураталиев, ты меня запутать не пытайся. Я почти сутки ждал, пока ты родишь какое-то решение насчет информации, которую я тебе слил. Мне твой подарок не нужен. Мне нужны конкретные бабки и конкретные действия на моих условиях. Усек? Я сутки ждал. Раз я тут, значит, дело сейчас и закроем. На моих условиях.

– Какой ты горячий, Сергей. Иногда умение договариваться приносит лучшие плоды, – Марат еще раз попробовал повести переговоры мирным путем и в сторону своего интереса.

– Хорошо, я сегодня добрый, – вдруг улыбнулся Торчилин. – Даю тебе выбор из двух вариантов: либо ты со мной согласен, либо нет.

Марат благоразумно молчал, внимательно глядя на гостя.

– Но в любом случае результат будет таким, каким я его вижу, – закончил Сергей.

– Погоди, не спеши, дорогой. Давай хоть чаю попьем. Вот как раз его уже привезли. И сладости свежие, утром самолетом доставили.

В кабинет зашли два официанта с небольшой тележкой, на которой возвышался элегантный чайник, стояли премило расписанные чашки. На больших блюдах аккуратно разлеглись разнообразные восточные сладости, которые будоражили воображение и были способны выжать слюну даже из самого сытого гостя. Следом зашли еще два парня. Один внес маленький столик, другой – пару стульев.

– Обычно я предпочитаю сидеть на полу на подушках, – комментировал происходящее хозяин, – но для тебя решил поставить столик, чтобы тебе было привычнее и удобнее.

– Не буду я с тобой рассиживаться!

Сергей прихватил в ладонь пару печенюшек и кусочек халвы и пошел, откусывая и рассыпая крошки на ковры, поглазеть на сувениры в стеллажах.

– Зачем мне твой подарок, Марат? Подарок подчиняет человека. Это не я, заметь, придумал. Я вообще не люблю думать о том, что не по уставу. Так наш начальник говорит. Хотя, – Торчилин громко засмеялся, – все знают, что он берет взятки и не боится, что его «подчинят». Значит, Мураталиев, взятка – это не подарок.

– Ну зачем же все так утрировать… – попытался, было, гнуть свою линию Марат, но посетитель опять перервал его, как будто не слышал.

– Не надо мне твоего подарка, мне надо то, что я тебе вчера сказал подготовить. И варианта у тебя два… «уважаемый».

В конце Торчилин передразнил манеру говорить Марата и, похоже, сам же пришел от этого в восторг. Запихивая остатки печенья в рот и вытирая тыльной стороной ладони губы, он подошел и угрожающе навис над хозяином.

– Всего два. И в любом случае я открываю case, как говорят мои коллеги американцы. – Верзила снова заржал, полагая, что и эта шутка очень остроумна, при этом он поднял одну руку почти к самому носу хозяина и начал нарочито загибать пальцы. – Или я открываю case-портфель, чтобы заграбастать свои денюжки, или я открываю case, то есть дело. И потом второй case закрыть, когда ты опомнишься и передумаешь, будет сложно, потому что уже нарисуются административные сложности. И тогда тебе придется насыпать мне уже два первых case. Ты хорошо считаешь, Мураталиев? Козыри у меня в руках. Вот в этих.