Узник комнаты страха

Осмотрев квартиру, собрав кое-какие первоначальные данные, Кузнецов написал рапорт, отправил его в участок и поехал домой – досматривать сон, как заявил он сам себе, покидая место убийства. Но заснуть ему уже не удалось. Ни на мгновение. А тут еще и совещание ни свет ни заря! Впрочем, как обычно, в начале рабочего дня. Зевая, следователь Кузнецов твердо решил, что ночное убийство им не удастся на него повесить!

* * *

– Коллеги, я имею честь сообщить вам крайне неприятное известие, – весьма многообещающе начал собрание начальник подразделения. – Все вы уже знаете о том, что ночью нам подкинули еще одно мокрое дело. Но не в этом суть моего сообщения.

– Что же у нас случилось еще худшее, чем убийство? – пошутил молодой полицейский, сидящий неподалеку от Кузнецова.

– Убийство кого – в этом суть. Мы это выяснили.

В зале воцарилась тишина. Командир медленно обвел всех присутствующих взглядом и только потом продолжил:

– Вадим и Сан Саныч утром наведались в школу…

– Вы рискнули показать учителям фотографию? – предположил Пал Палыч.

– Увы, это был кратчайший путь узнать, кто эта девочка.

– Ну а с чего же еще начинать?! – не выдержал на своем привычном месте около окна Вадик.

– Совершенно справедливо. Конечно, учителя впали в шок от зрелища. Но зато теперь у нас есть имя, – поддержал его шеф и огласил: – Екатерина Борисовна Караваева.

В наступившей тишине кое-кто переглянулся, кто-то почесал нос и, в конце концов, голос с галерки спросил:

– А какое она имеет отношение к тому Борису Караваеву, который начальник департамента наркотиков в ФСБ?

– Дочь.

Кто-то присвистнул.

– Будет жарко, – послышалось совершенно справедливое предположение от входной двери.

– Хреново будет! – возразили от окна.

– В ближайшее время выходные отменяются, да, шеф? – полюбопытствовал кто-то из сидящих.

– А какое отношение имеет покойная Екатерина Борисовна Караваева к Людмиле Михайловне Караваевой? – во втором ряду, считай за спиной Пал Палыча, поднялся молодой участковый.

– Объясни свой вопрос, Федор, – попросил командир.

– На всякий случай спрашиваю. У меня тут Людмила Михайловна Караваева имеется. Любопытный случай. Пару дней назад она написала заявление о потере телефона в кафе. Вчера мне оттуда позвонили, сказали, что уборщица нашла его в туалете в урне. Аппарат числится на ней, на Людмиле Михайловне Караваевой. То есть это ее телефон. Но дело в том, что накануне успешного обнаружения аппарата я, с целью поиска, запросил данные о ее абонентском номере. Начал проверять контакты. Знаете ли, оказалось, что там очень много исходящих на номер Асанова. И входящие имеются. А последние исходящие датируются тем же вечером, когда он был отравлен.

Народ в зале загудел, Кузнецов повернулся к парню и уставился в него укоризненным взглядом.

– Я, Пал Палыч, уже шел к вам с этой информацией, – попробовал оправдаться молодой человек, – а тут вот эта Екатерина вдруг. Понимаете, что я думаю…

Участковый замялся, подбирая правильные слова для того, чтобы максимально четко и ясно высказать свои предположения. Коллеги начали шикать со всех сторон, подгоняя его мысли.

– Эта Людмила Михайловна работает сестрой в больнице «скорой помощи». Я первым делом это выяснил. В хирургии. Анестезия и все такое… Ну, понимаете? И вот эта девушка убитая… А что, если они сестры? Что, если есть связь между бутиратом, отравившимися одноклассниками Караваевой, этой вот Людмилой Михайловной, тоже Караваевой…

– Да еще добавь и Асанова до кучи, – пробормотал кто-то чуть в стороне от Кузнецова.

– Да, коллеги… – задумчиво протянул командир. – Занятная путаница получается. Ты глянь, Палыч, может, одним махом все дело и разрешится-то? А ты капризничал, не хотел вчера ехать на место преступления.

– Я не собираюсь брать на себя эту новую Караваеву, – попытался придерживаться своего решения Кузнецов. – Да и старую, в принципе, тоже. Сами ищите ее телефон. Я ее, новую эту, только как свидетеля допрошу. Мне кажется, что вы забыли, уважаемые коллеги, что я, практически, пенсионер. Оставьте молодуху кому-нибудь другому, кто пошустрее меня.

Народ в зале захихикал. Кто-то даже по-приятельски похлопал Пал Палыча по плечу.

– Сарказм понятен, коллега, – не принял его заявления начальник, – но мое решение не обсуждается. Ну да, я еще вчера почувствовал, что надо тебя и на это дело поставить. Это даже не «еще одно дело». С этого момента рассматриваем его как единое дело. Ночное убийство – это второе убийство в твоем деле, Палыч. Садитесь с Федей вдвоем за стол и разбирайте что к чему. Федор, я тебя официально приписываю к Кузнецову с сегодняшнего дня. Найдите эту Людмилу Михайловну, проверьте степень родства и так далее. Ну, не мне вас учить, не маленькие.