Узник моего сердца

Возраст Карла было трудно определить – где-то около двадцати пяти – тридцати лет. С широкой грудью, в доспехах, он производил весьма грозное впечатление. Весть о скандале показалась ему забавной. Широко открыв рот, он громко расхохотался. Лэр заметил, что у Карла не хватает нескольких зубов, а длинный шрам тянется от нижней челюсти вверх по правой щеке. Лэр подумал, что, должно быть, именно так выглядел Атилла.[7]

Смех Карла был громким и довольно неприятным.

– Итак, Гайяр передан вам? Надеюсь, ваша пленница – милашка, – сказал он с похотливой усмешкой. – Здесь трудно найти развлечения, – Карл глянул на Кашо. – Вы предупредили его о крестьянах-бунтовщиках?

– Пока нет доказательств. Вы хотите есть?

Отведайте, пожалуйста! У вас есть также возможность хлебнуть моего яблочного вина.

– Вино делают из винограда! – усмехнулся Карл и, протянув мозолистую руку, взял кусок жареной баранины. – Эти бандиты, как вы их называете, убивают и грабят. Разве это не доказательство того, что крестьяне… – он не закончил мысль и повернулся к Лэру. – Де Фонтен, говорите?

– Да, – ответил де Фонтен, наблюдая, как Карл и двое его спутников поглощают пироги, мясо и все остальное. Жир тек по бородам двух голодных рыцарей и бритому подбородку Симона.

– Ну что ж, – Карл отделил очередной кусок мяса, – посмотрим, не окажетесь ли вы таким же трусом, как старик Лашоме.

Кашо покраснел.

– Вы слишком строги к своему соседу, – Франсуа повернулся к Лэру, – на Лашоме напали из засады, когда еще и месяца не прошло после его приезда в Гайяр. Половину гарнизона уничтожили сразу. После этого он редко высовывал нос из замка. И разбойники распоясались. Но мы с Карлом объединили свои силы и…

– Хм… Разбойники?! Почему вы их так назвали, если это всего лишь вонючие крестьяне?

По яростному выражению лица Адель было ясно видно, что она не жалует Карла. Хозяйка поднялась из-за стола, передала дочку няне и повела сына за руку в кухню. Няня последовала за хозяйкой, держа девочку на руках.

Если Симон и заметил ее недовольство, то ничем не показал этого. Он взял пирожок с мясом, обмакнул в остатки соуса и засунул целиком себе в рот. Быстро опорожнил кубок с яблочным вином, затем вернулся к обличению местных крестьян.

– Они убьют нас прямо в постели, если мы сами не расправимся с ними! – провозгласил он с полным ртом.

У Карла была странная привычка подносить кубок ко рту и высасывать вино через дырку между сохранившимися зубами. Это производило крайне отталкивающее впечатление, но вино исчезало быстро. Третий кубок он опорожнил залпом.

Слуга Кашо – всегда наготове – наполнил бокал.

– За здоровье! – Кашо отпил несколько глотков, чтобы поощрить гостей.

Лэр заметил, что отец Георг, лицо духовное, но не нуждается в особых поощрениях. Священник пил так, словно его кубок был бездонным, соревнуясь с Карлом и его рыцарями.

Лэр должен был признать, что яблочное вино весьма крепкое. После второго кубка де Фонтен произнес небольшую цветистую речь в честь «несравненного напитка». Кашо сиял от удовольствия.

Карл продолжал обличать крестьян, затем предупредил Лэра:

– Вы быстро возненавидите этих негодяев, вам очень скоро надоест Гайяр, где по подвалам гуляет ветер, а стены ветшают.

– Это так, – кивнул головой Кашо. – Я сам видел. Лашоме не сумел нанять хороших слуг. Многие гибнут на этих дорогах, другие просто опасаются покидать свои поселки. Замок приходит в запустение.

Отец Георг подождал, пока слуга наполнит его кубок.

– Часовня по колено завалена мусором и отходами. Мессир Лашоме не дал себе труда привести ее в порядок. В этом причина всех его бед. Я не раз говорил, что он не чтит Бога. Но он и слушать не хотел. Знаете, что ответил? «Я раздаю милостыню бедным». Конечно, это хорошо, но… Часовня – намного важнее. Только там, где есть храм, душа может обратиться к Богу. Может быть, во всем – божья мудрость? Если бы сильные мира сего не бросали пару-тройку оболов[8] в ладонь нищего, как бы они избежали адского огня?

Карл обмакнул в мед последний пончик, смачно запил его яблочным вином.

– Нищие, калеки, крестьяне – все они заслуживают кнута.

– Крестьяне… – подхватил отец Георг, – трудно поверить, что Бог создал их по своему образу и подобию. Гнусные существа! – Чем больше вина пил священник, тем болтливее становился. – Если их кто и бил – так только дождь! Кнута они не знают. А вечно недовольны! Хотя, слушая их байки, я не раз говорил себе: «Юмор-то у них есть!» В Андлу цирюльник любит рассказывать, как один крестьянин гнал свиней мимо лавки с ароматными маслами и благовониями. Не прошел крестьянин и десяти шагов, как ему стало дурно. Парфюмер выскочил из магазина, думая, что прохожий мертв. Но тут на помощь пришел другой крестьянин и поднес под нос приятелю, потерявшему сознание, лопату с навозом.

Карл разразился смехом, потом сказал: