Узник моего желания

— Да, я не сомневаюсь, что именно это он имел в виду. Он само исчадие ада, именно так. Хорошо еще, что он не изъявил желание при всем этом присутствовать. Ваш супруг так бы и сделал, если бы он отдал вас своему слуге. — Милдред вздохнула и продолжала: — Боюсь, вы должны будете пройти через это.

Ровена в отчаянии заломила руки.

— Я знаю, но — как?

Милдред сверкнула глазами, потом быстро зажмурилась и снова открыла глаза, в них появилось выражение омерзения к самой себе.

— Я так глупа, да, да, глупа. Откуда мне знать — как? Ваш супруг овладел бы вами, и вам ничего не пришлось бы делать, только лежать. А теперь вам надо будет делать все на свой страх и риск, ведь этот парень с кляпом во рту не может даже сказать вам, что делать. И он, вы говорите, лежит на спине?

— Да, на спине, и я не думаю, что он вообще может двигаться: цепи слишком натянуты.

Милдред опять вздохнула.

— Я пытаюсь представить себе все это — мне никогда не приходилось оседлать верхом мужчину, вы понимаете, это противоестественно.

— Гилберт, должно быть, думает, что это будет нетрудно, если оставил его привязанным.

— Но я не сказала, что вообще ничего нельзя сделать, — проворчала Милдред. Было видно, что ей неприятно об этом говорить.

На такую тему можно говорить с прислугой на кухне, но не с леди. Милдред покраснела, а лицо Ровены, наоборот, стало бледным. Но этот подлый д’Амбрей безусловно вернется к рассвету, чтобы воочию убедиться, что дело сделано, так что выхода не было.

— Ну да ладно, сейчас все скажу, — продолжала она. — И я буду рассказывать прямо, называя все своими именами, чтобы поскорее покончить с этим. Вы должны сесть на него верхом и сделать так, чтобы корень его мужской силы оказался у вас внутри, и после этого делать такие движения, как будто вы едете верхом. Сначала будет больно, пока не разорвется девственная плева, потом боль утихнет. Просто представьте себя верхом на своей лошади, когда вы едете легким галопом. Вы слегка подскакиваете — не надо, не краснейте, — вы, скорее всего, приспособитесь к этому методу, как только окажетесь на нем верхом. Помните одно: чтобы его корень смог произвести семя, вы должны все время делать движения вверх-вниз, если сам он этого сделать не сможет. Ничего не выйдет, если просто сидеть верхом. Как вы думаете, теперь вы сможете все это сделать? Или нужны еще пояснения?

— Нет, я… нет.

Милдред крепко обняла ее.

— Смотрите на это как на любую другую вашу работу по дому, любимая вы моя. Я бы дала вам другой — более простой совет, не будь он незнакомцем сейчас и не останься он им дальше. Но помните это: он только незнакомец и вы никогда его больше не увидите, так что он не стоит всех ваших волнений.

Но он все же приводит ее в смятение, подумала Ровена, когда отправилась назад в маленькую комнату напротив, и опять щеки ее обдало жаром. Едва она открыла дверь, он устремил на нее свой взгляд и, не отрываясь, смотрел на нее, пока она подходила к кровати. На этот раз, ничего, кроме любопытства, не отразилось на его лице, и она вдруг не ощутила в себе тех бурных чувств, которые она только что испытывала.

Домашняя обязанность, как любая другая? Прекрасно, сказала она про себя. Выполним же ее.

Она не отрывала глаз от кровати, не желая смотреть на него, пока она объясняла ему эти ужасные вещи.

— Мне надо родить ребенка. И я должна немедленно зачать его. Вас выбрали, чтобы вы помогли мне, потому что у вас такие же, как у моего супруга, глаза и волосы, а ребенок должен быть похожим на него. Поэтому нам придется совокупляться этой ночью и следующей, и еще следующей, пока ваше семя не принесет плодов. Мне это нравится не больше, чем вам, но у меня нет выбора — и у вас тоже.

Он загремел цепями, но она не взглянула в его выразительные глаза. Она поспешно схватила плотную простыню, которой он был накрыт, и отшвырнула ее в конец кровати, откуда она соскользнула на пол. Она не смотрела, как падала простыня. Невольно ее глаза остановились на том, что называли корнем мужской силы. По мере того как она смотрела, глаза ее все больше округлялись. Вот, конечно, было то опасное оружие, о котором она слышала много рассказов. Вот оно лежит неподвижное в лоне золотистых кудрей.

У него из горла вырвался звук, похожий на рычание, она вздрогнула и сразу посмотрела на его лицо. Глаза у него были выразительные, очень выразительные, и теперь они обещали безжалостное возмездие, если она не замолчит. Она отшатнулась, вдруг испугавшись: так много ярости было в его взгляде.

Она такого не ожидала. Большинство мужчин нисколько бы не возражали против ее предложения. У них по всему свету были внебрачные дети, и заиметь еще одного — пустяковое дело! Таково было отношение людей благородного происхождения. Мужчины же низкого происхождения тоже не упускали возможности получить удовольствие — только они не знали, чей был ребенок — их или чей-то еще, — так как они постоянно меняли девиц, с которыми развлекались, — и только если их заставали на месте «преступления», соглашались жениться.