Узник моего желания

— Пошел он к черту со своим приказом, — ответила Милдред. — То, что я узнала, не может ждать, пока мы останемся наедине. Но, кажется, тебя не расстроил его отъезд?

Ровена улыбнулась:

— Меня же не отправили обратно в темницу.

— Нет, я не это имела в виду. Я говорю о том, куда Уоррик отправился. Не может быть, чтобы ты этого не знала!

— Знала что, Милдред? Уоррик только сказал мне, что его несколько дней не будет, а почему, не объяснил. — Ровена начала хмуриться. — Не может быть, чтобы он отправился воевать. На это уйдет больше времени.

— Нет, не война, но все равно сражение. Гилберт вызвал его на поединок, и Уоррик сейчас находится в пути, чтобы встретиться с ним один на один.

Ровена побледнела.

— Боже милостивый, один из них умрет.

От удивления, что Ровену это волновало, Милдред заморгала глазами.

— Конечно, — нетерпеливо произнесла она. — Но сначала они узнают друг друга.

Ровена почти ничего не слышала, так как она мысленно представила себе, как силен Гилберт, как хорошо он владеет мечом и как Уоррик будет сражаться честно, а вот Гилберт вряд ли. Но когда она представила лежащего окровавленного Уоррика… Эта картина вызвала у нее приступ тошноты.

Она очнулась в кресле, стоявшем у очага, но как добралась до него, Ровена не помнила. Прохладная ладонь Милдред лежала на ее горячей щеке.

— Что случилось, мой ягненочек? — обеспокоенно спрашивала она. — Это не из-за ребеночка?

Ровена посмотрела на нее глазами, полными отчаяния.

— Я не хочу, чтобы он умер.

— А-а-а, — понимающе произнесла Милдред. Она присела на стул рядом с Ровеной и оживленно продолжала: — А почему он должен умереть? Когда он уезжал, он предполагал, что ему будет устроена какая-нибудь западня, и подготовился к этому. Вряд ли дело дойдет до драки. По крайней мере, между ними. Но я думаю, что ты будешь больше волноваться, когда Уоррик поймет, кем ты на самом деле являешься. Стоит ему только хорошенечко посмотреть на Гилберта, как он сразу признает в нем одного из тех, кто участвовал в его пленении в Киркборо, и свяжет все это воедино. Это тебя больше не беспокоит?

— Беспокоит, но по другой причине. Теперь я знаю, что он не убьет меня. По крайней мере из-за тех владений, которые мне принадлежат, — добавила она с невеселой улыбкой. — Я боюсь его гнева, если он подумает, что я обманула его своим молчанием об этом. По правде говоря, это так. А за это я могу вновь оказаться в темнице.

Выражение лица Милдред было еще более грустным.

— Скорее, чем ты думаешь, моя сладкая.

Ровена нахмурилась.

— Как это?

Милдред обернулась чтобы убедиться в том, что они были одни.

— Леди Беатрис психует с тех пор, как ей сообщили, что ее выдают замуж в семью Малдуитов. Она жутко разозлилась на Уоррика, а если этот человек чему-нибудь и обучил своих дочерей, так это искусству мщения. И она хочет сделать так, чтобы ее отец пожалел о том, что отдает ее обычному парню, который, как она считает недостоин ее. Для этот она собирается использовать тебя.

У Ровены расширились глаза.

— Меня? Но ведь Уоррика нет, у нее есть какие-либо права?

— Не все — некоторые. Но она слишком умна, чтобы ими воспользоваться. Вчера вечером я подслушала, как она рассказывала о своем плане сестре, и несомненно, она задумала очень умную вещь. Она не знает, какое преступление ты совершила в отношении Уоррика и за что тебя держат здесь в заточении. Этого никто не знает, но, как это ни смешно, она собирается сообщить всем, что Уоррик держит тебя здесь за воровство и что об этом он сам ей сказал.

Ровена все поняла и закрыла глаза.

— Она собирается заявить, что я ее обокрала.

— Да, что ты взяла у нее самую ее ценную безделушку — жемчужное ожерелье, подаренное Уорриком. А Мелисанта поддержит ее и скажет, что тебя видели у их комнаты, когда обнаружилась пропажа. После этого Беатрис потребует, чтобы произвели обыск в ткацкой мастерской и в спальне Уоррика, а там она вытащит ожерелье из якобы потайного места и этим подтвердит твою вину.

— И ей даже не придется настаивать на том, чтобы меня вернули в темницу.

— До возвращения Уоррика это будет сделано в любом случае, и он, вероятно, поверит ее сказке и будет вынужден жестоко наказать тебя. Может быть, прикажет выпороть плетьми. Это сделают с тобой до его возвращения. Таким способом Беатрис надеется досадить Уоррику.

Ровена нахмурилась.

— Но Джон Гиффорд…

— Его нет. Сейчас здесь другой тюремщик, не такой приятный человек, и ему доставляет удовольствие издеваться над теми, кто попадет под его опеку.

Ровена побледнела.

— Я, я встречалась с ним.

— Но это еще не все. Беатрис собирается предложить, чтобы тебя допросили и узнали, что еще ты могла украсть. Ты знаешь, как этот человек допрашивает арестантов?

— Пытает?

— Да. Эта маленькая сучка надеется, что тебя так запугают и так тобою попользуются, что Уоррик не захочет тебя видеть в своей постели, но более всего она надеется, что ты потеряешь вынашиваемого ребенка. Вот так она собирается досадить ему, поскольку знает, да и все знают, как сильно он хочет сына, даже незаконнорожденного.

— Мне сейчас будет плохо.