Узник мыслей

Кирилл почувствовал, как ярость, до этого будто бы дремлющая в нём, пробудилась. Лютый зверь, как оказалось, живущий в нём, затребовал крови. Если невозможно спасти, вернуть Ольгу… Если ему теперь придётся жить без неё, то и тот, кто всё это сотворил, не имеет права жить!

Глаза Кирилла полыхнули огнём. Он приложил ладонь с символом к голове и, ухватив Создателя за ворот атласного пиджака, поднялся в небо.

Он смотрел в умиротворённые его глаза и чувствовал, как внутри него клокочет ненависть.

– За Ольгу, – прошипел он. – За то, что мир, который ты создал, так суров и несправедлив. Нет прощенья вам за ваши деяния.

На лице Создателя Кирилл видел лишь понимание и сожаление, и от этого становилось только хуже.

Он разжал пальцы трясущихся рук, и Создатель полетел вниз.

В глубине души Кирилл надеялся, что сейчас из-за спины того появятся белоснежные крылья, или он, смеясь над озлобленным человечишкой, просто воспарит кверху, к нему, чтобы покарать за непослушание. Но Создатель ничего этого не делал. Просто падал вниз, пока его тело не ударилось о землю и не рассыпалось на миллионы мерцающих искр.

16

В голове Кирилла крутилась фраза, сказанная Творцом: «Тогда твоя привычная реальность умрёт со мной».

– Моя… привычная, – прошептал он, судорожно представляя пустоту вместо родного мира. – Нет. Так не пойдёт. Я не хочу!

Кирилл приложил к виску дрожащую ладонь с символом.

«Домой, хочу домой прямо сейчас».

Он крепко зажмурился, а когда вновь открыл глаза, то понял, что стоит посреди комнаты своей квартиры. Страх ожидания того, что всё исчезло, начал медленно отступать.

Кирилл подошёл к письменному столу, взял рамку с фотографией. На ней были они, он и Ольга. Они целовались на фоне моря и заката.

Из глаз Кирилла потекли слёзы. Вытирая их рукавом, он медленно подошёл к окну и с ужасом посмотрел на улицу. Небо стремительно темнело, и выглядело это неестественно, жутко и мрачно. Дома начали тускнеть, прохожие, автомобили, заборы, тротуар, столбы – всё медленно испарялось, оставляя вместо себя лишь дымчатые шлейфы очертаний.

– Нет, нет… Прошу, не нужно. Умоляю, – простонал он, сам не понимая, к кому обращается.

Выбежав на лестничную площадку, Кирилл резко остановился, чуть не угодив в размытую бездну темноты. На его глазах исчезли двери соседей и остатки перилл. Темнота и холод поедали родную реальность, оставляя от привычного мира пустое место. Выходит, Создатель не шутил. Выходит он, Кирилл, позволил гневу совершить ужасное – стать палачом своей реальности.

Кирилл вбежал обратно в квартиру, зачем-то захлопнул дверь и закрылся на оба замка.

Он повернулся и посмотрел в сторону кухни, место которой заняла такая же чёрная пустота. Судорожно схватив показавшиеся ему ценными вещи и содрав несколько рамок со стен, он встал по центру исчезающей комнаты, окинул взглядом остатки привычного уюта, безжалостно поедаемых темнотой, закрыл глаза ладонью с сияющим символом.

«Иду к тебе, моя квадратная полянка».

17

Только что, источая дым и оставляя за спиной еле заметный тёмный шлейф, один из собирателей душ шёл по ночной улице, придерживаясь тёмных мест, стараясь не задеть кого живого ненароком… И вдруг – хлоп! – он уже стоит среди полянки, глядя в синее, безоблачное небо. Казалось, что его заставили прийти, призвали внезапно. Это было необычно. В другое время жнец сам являлся в нужное место, когда чувствовал в этом необходимость. Приходил всегда немного загодя. Приходил потому, что испытывал любопытство, удовлетворить которое он мог лишь пронаблюдав за тем, что произойдёт со смертным.

Теперь он думал: «Жаль, что ему не нужен кислород, ведь жнецы не дышат. А здесь наверняка воздух сладкий и прохладный».

Самое обидное заключалось в том, что личные дела посланника смерти вообще мало кого интересуют. Важны лишь три момента: каноны тёмной изнанки, отведённая тебе роль и тот, за кем пора идти.

А ведь когда эти загребущие лучи подкрались и, коварно извиваясь, затянули его в портал, переместили сюда, он, тёмный посланник, такое созерцал! Там, где он был пару секунд назад, жители одного из миров готовились вот-вот пасть на колени перед пробудившимся магом. Не ситуация, а мечта для любого жнеца! Пир для собратьев – провожатых душ!

Жнец осмотрелся: «Впрочем, и тут вроде мир как мир, но странный, маленький совсем. Небольшая поляна, укрытая ковром зелёной травы, по которому рассыпаны мелкие цветы, чуть в стороне – реденький лесочек, а за спиной…»

Он обернулся и увидел башню.

Склонив голову набок, жнец внимательно осмотрел высокое, шестиугольное в основании строение из белого камня. Первый этаж был радиусом больше, чем остальная его часть. Навскидку башня была высотой этажа в три, завершала её вытянутая остроконечная крыша.

Жнец внимательно осмотрел стены: с его места в стене были видны два узких, высоких окошка. В одном из них за приоткрытой створкой виднелась развевающаяся штора. Она трепыхалась и извивалась, словно пыталась сорваться с крючков и улететь с ближайшей стаей птиц.