Узник ночи (ЛП)

- Я забыла взять сумку. - Она уставилась на обшарпанные половицы хижины. - Все мои приготовления... и, в итоге, я забыла принести что-нибудь, чтобы положить голову. Так я узнала, что было внутри трейлера. Я оставил свой Эксплорер примерно в пятнадцати километрах, на стоянке торгового центра, где была куча магазинов. Если бы я дематериализовалась там с кровоточащей... Хотя магазины были закрыты, вокруг было полно людей даже после наступления темноты. Поэтому я вошла в трейлер. Там было грязно и стоял ядовитый запах, но у раковины была коробка с мусорными пакетами «глэд». Я взяла два, сложила один в другой и вернулась к телу. По какой-то глупой причине я чувствовала себя виноватой, что в коробке остался только один пакет. Но на самом деле? За это я собиралась извиняться? Как будто он когда-нибудь убирал в своем трейлере мусор.

Раздались хлопки полотенца. Пленник, по-видимому, энергично растирался махровой тканью.

- Меня вырвало, когда я вернулась и увидела его. Кровь вытекала из артерий, которые я перерезала, образуя темный полукруг в грязи, типа новой головы, взамен той, что я забрала у него. Пятно напомнило мне о том времени, когда мамэн учила меня на дому, и я узнала о реке Миссисипи и о том, как она впадает в Мексиканский залив в виде веерообразного узора. В этот момент я расплакалась. Каким-то образом, эта совершенно ничтожная фотография из детской книжки о географии была теперь навсегда запятнана, как будто человек, которого я только что убила, протянул свою окровавленную руку назад во времени и прикоснулся к странице. Это чувствуется, по крайней мере сейчас, как будто заражение распространится на все счастливые воспоминания о моей семье и о том, как все было до набегов. Я чувствую, что, убив его, я убила все, что было надежно защищено ДО ЭТОГО. До того, как лессеры убили моих мамэн и отца, я не была такой. Я знала, кто я. Я была той, кто никогда бы никого не убил, и мой брат был тем, кто никогда бы не торговал наркотиками, чтобы выжить. И это, и Чэйлен-Завоеватель, и тот пленник в твоей ванной, и ты, и эта хижина - все это было для меня неведомым краем, где я никогда, никогда бы не оказалась.

Амари потерла лицо.

- Но вполне логично, что я что-то потеряла, когда лишила его жизни. Какими бы ни были мои доводы или оправдания, я не могу ничего требовать, и равновесие должно быть соблюдено. Теперь он мертв, и я утратила прежнюю версию себя, которой так дорожила, а также наследие моей семьи.

Опустив руки, она посмотрела на Тень.

- Знаешь, ты права. Я не создана для этого. Я лучше буду учить самообороне. И я действительно люблю тыквенный латте. Но есть и другая истина. Не всегда нам дано выбирать, как действовать, и как бы я ни ненавидела то, что мне придется жить с тем, что я сделала с тем наркоторговцем - и одному Богу известно, что еще произойдет – но я сделаю все что угодно, чтобы спасти моего брата. Он - все, что у меня осталось, особенно теперь, когда я потеряла саму себя, и каким бы несовершенным не был мой брат, я верну его с того света, если Чэйлен убьет его.

Их глаза встретились, и наступила долгая пауза.

Затем Тень убрала пистолет в кобуру и повернулась к холодильнику.

- Ты голодна? У меня есть еда, которую мы можем собрать для вас обоих.

Глава 10

ДЮРАН НЕ В СОСТОЯНИИ БЫЛ ВЫНЕСТИ ТЕПЛУЮ ВОДУ.

Поворачивать ручку крана «гор» было подзабытой привычкой. Вступить под теплую влажность было невыносимо. Он продержался долю секунды - его тело покалывало от неожиданного удовольствия - прежде чем повернуть «хол».

Еще одну плохую новость он узнал, когда он вышел из душа: отражение в треснувшем зеркале аптечки было таким же голым, как и он сам.

Итак, он увидел свое отражение впервые за двадцать лет.

Неузнаваем. Ну, что нормально.

Когда его схватили, его волосы были коротко острижены, а лицо выбрито. Теперь голова его была заросшим садом, спутанные черные пряди спускались до плеч, борода достигала середины груди. Единственное, что он узнал, - это глаза. Голубые, светло голубые.

У него мелькнула мимолетная мысль, не оставить ли все как есть. Такой себе камуфляж, вроде куста, за которым можно спрятаться. Неверное умозаключение, ага. Там, куда он и эта женщина направлялись, он будет выделяться, как больной палец, как неоновая вывеска, как хихиканье в тишине.

В зеркале он увидел, как его рука гладит бороду. Ладонь не чувствовала никакой текстуры. Волосы были жесткими и вьющимися, как и выглядели, или были мягкими, как скатанный войлок, мдя?

Он не был уверен, кто велел ему погладить бороду. У него и в мыслях не было сделать нечто подобное.

За этим «кто», нужно присмотреть.

Отвернулся с облегчением. Откинул полотенце прочь. Потянулся к щеколде, чтобы открыть хлипкую дверь и выйти. Какая-то неисправность в мозге решила, что это самонаблюдение - это функционал крошечного санузла, и, если он никогда больше не зайдет сюда, то ему не придется беспокоиться о том, что он снова попадет в ловушку когнитивной петли, которой ему следует избегать, потому что он знал, к чему она приведет.

К воспоминаниям о том, что с ним сделали.