Узник ночи

Как только она установила связь, что-то овладело им, его бедра двинулись вперед и погрузили его глубоко в ее объятия. Он смутно ощутил, как что-то скользнуло по его плечам, ее ногти впились в него, когда она откинула голову назад и со стоном выгнулась ему навстречу. Взяв ее затылок в ладонь, чтобы придержать ее голову, он решил не торопиться — и сделал ровно наоборот.

Оказавшись в колыбели ее бедер, он вошел в нее, его верхняя губа приподнялась, обнажая клыки, но он не укусил ее по двум причинам: он не спросил разрешения, и она сама не предложила, но также потому, что для этого он должен был замедлиться, может быть даже остановиться.

А это было невозможно.

С каждым проникновением и каждым отступлением он набирал темп, и она была рядом с ним, подстраиваясь под его ритм, отражая его жадность к большему, быстрее, сильнее, жестче. Вдалеке, приближаясь к нему со скоростью света, была конечная точка удовольствия, и где-то в глубине сознания он вспомнил, как выбежал из темницы Чэйлена к ее машине, оптическая иллюзия заставила его поверить, что машина мчится к нему, а не наоборот…

Вторжение той реальности грозило пригвоздить его к земле, как кол, пронзающий грудь, и он сбился с шага в танце с Амари, его мозг отключился, ритм сбился.

Хотя, он зря беспокоился… Все, что ему нужно было сделать — это посмотреть в ее глаза, в ее прекрасные, сияющие глаза, чтобы снова вернуться в настоящее мгновение.

Как только их взгляды встретились, она кончила, и это было настолько невероятно, что в этот раз он замедлился, смакуя это ощущение, а не потому, что потерял связь с настоящим мгновеньем. Когда удовольствие пришло к ней, ее лицо исказилось, а тело напряглось, и она восхитительно сжималась вокруг его эрекции, снова и снова…

— Дюран… О, Боже, Дюран.

Никто никогда не произносил его имени так. И он был очарован тем, как она ахнула и схватила его, ее дыхание, казалось, замерло в ее легких. Она была на небесах, и он знал, что это он отправил ее туда, и это было, даже больше того, что чувствовало его тело, это было самой лучшей частью этого удивительного опыта.

Он не собирался останавливаться.

Когда он крутанул бедрами и шевельнулся у нее внутри, она снова произнесла его имя и положила руки ему на плечи, ее обнаженные клыки заставили его улыбнуться, потому что он хотел, чтобы она взяла его вену. Он хотел, чтобы она использовала его для собственного удовольствия всю оставшуюся жизнь, забирая все, что он мог дать, все, что он хотел дать.

Пока он продолжал толкаться, она продолжала испытывать оргазм. И он полностью сосредоточился на том, чтобы доставить ей больше удовольствия, заставить ее стонать снова. Он схватил ее за колено и подтянул ногу выше, чтобы проникнуть еще глубже. Он не знал, что навело его на эту мысль. Но это был гениальный ход судя по тому, как она отреагировала.

Дюран понял, когда она наконец закончила, потому что напряжение полностью покинуло ее, и ее руки соскользнули с его спины, упав на твердый пол.

Он остановился. И улыбнулся ее изнеможению, и любовался ее умиротворением.

Ровно до тех пор, пока она не сказала: «Как насчет тебя?»

Дюран нахмурился, когда она сфокусировала на нем свои остекленевшие глаза.

— Мы должны позаботиться о тебе, — настаивала она, хотя речь ее была немного невнятной.

Он продолжал молчать, и она протянула руку и погладила его по лицу, затем подняла голову и прижалась губами к его губам. Когда ее рот прильнул к его губам, а затем ее язык лизнул его, его собственные потребности возродились, и он понял, что она была права. Он не испытал оргазм. Он все еще был тверд как камень внутри нее.

— Кончи за мной, — сказала она ему в губы.

Затем она прижалась к нему, снова вызывая трение, которое были причиной всего этого. Закрыв глаза, он сосредоточился на том, как ощущался внутри нее, на всем, что было таким гладким и тугим, на ощущении жара против жара.

Быстрее. Жестче.

Быстрее. .

. . Жестче.

Разрядка, которой она достигла, не наступала, оргазм замедлился на своем пути к нему, ощущения достигли переломного момента… но дальше идти было некуда, словно баррикада. Или, скорее, контрольно-пропускной пункт с вооруженной охраной.

Он смахнул пот, выступивший у него на лбу. Сосредоточившись на том, где находится его возбуждение, что оно делает и с кем, он пытался снова уловить тот самый момент. Иначе, беспокоился он, она оскорбится, что он потерял контроль.

Он попробовал другую позу, другой ритм. Крепко зажмурился. Широко распахнул глаза и уставился на нее.

В конце концов, он остановился, упираясь рукой, откинулся от нее. Он задыхался от напряжения, а не от страсти, пытаясь отдышаться.

— Все в порядке, — сказала она, поглаживая рукой его горячую спину. — Просто отпусти себя.