Узники игры

Теперь вы понимаете, что я чувствовал, когда попал под заклятие цунами? Сотни тонн ударили по мне гигантским молотом. Если бы не багровый обруч на голове, про который я, честно сказать, забыл и который принял на себя первый удар, – мое изломанное тело со сплющенной головой или вовсе без оной валялось бы сейчас где-нибудь в овраге. Впрочем, после чудовищного по силе заклинания никакого оврага не осталось в помине. Все то место, где проходила схватка, превратилось в плоский блин.

Меня закрутило, бросило в одну сторону, в другую, в рот попала вода и речной песок, поднятый волной. Я глотнул раз, другой, закашлялся, и тут бы мне и стать утопленником, но река схлынула обратно в свое русло, напоследок приложив меня головой о землю. Было такое ощущение, что я попал под пресс. Ныла каждая клеточка, каждая косточка моего организма. Голова кружилась, как после сотрясения мозга. Я пошевелился, пытаясь понять, что у меня сломано и где я, собственно, нахожусь. Двадцатиметровое рукотворное цунами прикопало меня на берегу Бурунгеи. Я лежал в яме с песком, какими-то водорослями и деревянными щепками.

Если бы не моя железная кожа, да не заклинание, которое я наложил не себя…

«А что с Энуром?» – вдруг пронеслась в моей голове паническая мысль. Я с трудом встал и осмотрелся. Рассвет уже окончательно вступил в свои права, диск солнца полностью вылез из-за горизонта. В свете дня я обнаружил полузатопленное тело целителя. Буквально в пяти шагах от меня лежал изломанный труп Энура. Голова свернута под неестественным углом, руки, ноги также чудовищно искривлены. Лица практически нет – кожа местами выдрана, пустые глазницы укоризненно смотрят на меня. От увиденного желудок рванулся вверх и меня просто вывернуло наизнанку полупереваренной кашей. Тогда я начал ругаться. Самыми матерными словами. На себя, на эту проклятую игру, на трусов и подонков, которые ее изобрели. Помогло немного прийти в себя.

Теперь надо сориентироваться. Верхнюю одежду с меня сорвало, сапоги Эпона тоже. В одной руке все еще был зажат черный кристалл. Я с ним так и не расстался. Меч. Где мой меч? Я огляделся и заметил торчащую из песка рукоять клинка. Схватил. Вытащил. Пошел в сторону бывшего оврага. Вернее, побрел. Тело болело неимоверно. Хотелось лечь и умереть. Но нельзя. Никак нельзя. Есть тут еще сволочи, которым нужно вернуть должок. Очень большой должок. Меня аж всего трясло, как хотелось поквитаться с четырьмя негодяями. Похоже, я окончательно вжился в игру и уже не отличаю от реальности.

После цунами весь берег Бурунгеи и прилегающие холмы превратились в изрытое кротами поле. Тот тут, то там высились кучи с песком, ямы с водой. Такое ощущение, что эту местность кто-то подверг бомбардировке с воздуха. Огибая, пошатываясь, одну насыпь из глины, камней и щебня, я услышал, как с другой стороны раздался чей-то мужской низкий голос.

– …около трупа Эпона их не нашли. В логове некроманта камней тоже нет. Стало быть, их взял кто-то из бежавших. Вы видели агат, которым работал черноволосый верзила? Таадов на тысячу тянет. Я даже не понимаю, как мы в живых остались! Камней такого размера в Империи – раз-два и обчелся.

Из-за кучи послышалось невнятное бормотание.

– Да, плевать на гномов, – возразил тот же мужской голос. – Это быдло кто-то ведет. И этот кто-то устроил нам засаду и чуть не убил. Я так близко к смерти не был еще со времен третьей войны с орками. Значица, так. Вы сейчас разойдетесь по берегу и начнете искать. В первую очередь черный агат. Во вторую – трупы.

Опять раздался нечеткий гомон, и разговор возобновился: – …если бы! К гранд-нону прилетел даже не голубь, а курьерский сокол. Это уровень конклава или канцелярии Сына Спящего Бога. Гранд-нон тут же двинул к Тар-Агросу три легиона. А мы оказались в нужное время в нужном месте – пока легионы дойдут пешком, пусть и ускоренным маршем… Эх…

Я поднес черный кристалл к глазам и еще раз осмотрел камень, из-за которого, возможно, погиб Энур. Агат все так же светился черным светом, как будто никакой битвы не было. Нельзя сказать, что количество энергии в нем уменьшилось. Хотя что я в этом понимаю?