Узники Кунгельва

Наталья-Марина вскрикнула, прижав ко рту пальцы. Кажется, даже Копатель удивился этой реакции. Снизу, где лестница исчезала в темноте, не доносилось ни звука. Она поставила ногу на первую ступеньку. Затем на вторую.

Юра засуетился. Снова зажёг фонарь, который ещё не успел остыть, и бросился в погоню за женщиной, что всё ускоряла и ускоряла шаг, рискуя повторить судьбу своей прошлой героини. Хорь видел как далеко впереди и внизу пляшут росчерки её белых лодыжек.

— Не отставай, малыш, — со зловещим смехом кричал Копатель. — Беги, пока у тебя ещё есть ноги, отбивай костяшки пальцев, пока у тебя есть эти пальцы. Приближается час, когда тебе придётся сделать выбор, готовься не колебаться. Знаешь, как это бывает — чуть промедлишь, и всё случится без твоего участия.

Он говорил что-то ещё, но Юра не слышал. Стараясь поспеть за Натальей, как оруженосец за мчащимся на рандеву с подземным чудовищем рыцарем, он действительно подвернул лодыжку и ободрал костяшки пальцев, подняв фонарь слишком высоко. Иногда казалось, что Наталья сейчас обернётся и набросится на него, привлечённая горячим дыханием и раздувающимися от бурлящих жизненных соков венами.

Доски последних ступней трещали как гнилые орехи. Скатанный матрас с подушкой без наволочки пропитался пылью, трос вибрировал, создавая странный, потусторонний звук.

Виль Сергеевич никуда не делся, здесь же была и Наталья-Марина. Она смотрела на пожилого мужчину, словно не могла понять, человек ли это вообще и почему он выглядит так, как выглядит. Странно, но в крохотном помещении, в котором Копатель вовсе не планировал устраивать собрания и проводить презентации, поместились все участники драмы. С кучи земли медленно ссыпались пыльные ручейки. Детектив поднял голову и всматривался в женский силуэт. Когда Юра поднёс фонарь ближе, он воскликнул:

— Это вы? О боже, дайте мне вас рассмотреть. Это и правда вы!

Живот мужчины отвис ещё больше и стал походить на полупустой мусорный мешок. Сквозь кожу Юра видел вены и жировую прослойку. Ему казалось — ещё немного, и он увидит внутренности.

— Мой напарник говорит, что вы и покойная Марина — одно лицо. Это я виноват, что не узнал вас там, в отеле. Если уж я посвятил свою жизнь поиску исключений из правил, мне следовало ставить под сомнения и сами правила тоже.

Он подумал и прибавил:

— Я не показывал вам двоим эту фотографию, потому как думал, что вы со Славой слишком увлечены друг другом, чтобы что-то замечать вокруг. Что там случилось?

— Не понимаю, — сказала женщина. Она была похожа на бабочку под стеклом в хранилище энтомологического музея. Крылья потеряли всякий цвет, усики и лапки облетели, упав на дно ящика, и, наверное, большую ценность теперь представляет булавка, чем сама бабочка. — Мне сказали, что вы знали моего мужа.

— Она сыграла роль до конца, — пояснил Юра. — Сыграла — и забыла, как и все прежние роли. Представьте, что каждый день в этом городе случается множество трагедий, одну из главных ролей в которых играют такие как она. Давайте перейдём к делу.

Он сглотнул густую слюну и сказал:

— У вас не так много времени.

— Вот как? — спросил Виль Сергеевич. Скулы заходили ходуном, словно он что-то жевал. — Это правда. Найти вас меня попросил ваш муж.

— Он мёртв.

Зрачки детектива расширились, почти полностью заполнив белки.

— Как вы и предсказали.

— Тогда зачем вы здесь?

— Узнать правду. Кто вы такая, где пропадали, почему вернулись и зачем снова исчезли?

— Слишком много вопросов, — Наталья (Юрий решил называть её впредь только так, потому что от Марины, загадочной незнакомки, безнадёжно влюблённой в простого, весёлого парня, в женщине не осталось ничего) помассировала виски. — Если на то пошло, вы вообще не можете их задавать. Ваше кровообращение критически замедленно, а температура тела близка к двадцати одному градусу. Вы уже мертвы.

Виль Сергеевич засмеялся кашляющим смехом. Юра заметил, что язык у него имеет странный землистый оттенок.

— Вряд ли для меня это новость. Нет, я жив. Возможно не по человеческим меркам, но по своим собственным, которые всегда, прошу заметить, отличались от общечеловеческих, я всё ещё существую. Юра, мальчик мой, ты не принёс ещё воды?.. Ну да бог с ней. Я бы хотел, чтобы вы ответили на мои вопросы. Тогда я передам послание от Моше. В последние свои минуты он оставил записку. Для вас. Я вызубрил её наизусть.

Обвисшее, вытянувшееся лицо детектива, ощерилось в подобии улыбки в тот момент, когда Наталью перестали держать ноги. Юра бросился вперёд, перед тем устроив фонарь на полу, и подхватил женщину у самой земли. Она быстро пришла в себя. Выпрямилась, отстранив от себя Хоря. Он убрал руки с охотой: под одеждой тело Натальи напоминало желе и пахло чем-то, похожим на уксус.