Узники Кунгельва

Расстояние до гостиницы на карте можно было закрыть подушечкой одного пальца. Они ехали медленно и глазели по сторонам. Людей немного, машин, едущих или стоящих во дворах — ещё меньше. Мальчишки, совсем не похожие на тех, кого описал их первый в этом городе знакомый, сидели возле парадных и играли в какую-то мудрёную игру с пластиковыми фишками. Люди в пыльных пальто останавливались на охраняющих пустые улицы светофорах, чтобы перекинуться парой слов. Бабульки, словно толстые ленивые наседки, выползали из дворов, сжимая под мышками раскладные столы и стулья, и рассаживались вдоль дороги, раскладывая семечки, жареный арахис и потрёпанные томики бульварных романов. Семечки! Юрий не видел такого с начала двухтысячных. Толстые коты отдыхали на перилах, ступенях и декоративных элементах домов. Жидкое небо было подёрнуто низкой облачностью. Воздух влажен и тяжёл, но местные жители, кажется, точно знали, что сегодня дождя можно не ждать: они вольготно расхаживали без зонтов.

Спустя двадцать минут, немного поплутав, супруги добрались до гостиницы. Юра вытащил ключ из замка зажигания и сказал с удовлетворением: «Сегодня ты мне больше не понадобишься». Это было самое длинное путешествие, что молодому учителю приходилось проделать на автомобиле. Возможно, водители-дальнобойщики и ребята, которых он подвёз по пути, посмеялись бы и повертели перед его лицом своими квадратными задницами — Хорю было всё равно.

Отель представлял собой большое здание в три этажа с почти готическим фасадом. Он располагался на углу двух улиц и напоминал по форме букву «Г». Во внутреннем дворе был небольшой сад с укромными, увитыми плющом беседками и с каналом со стоячей водой шириной всего в несколько шагов. Выгнувшие спины мосты напоминали разбитых ревматизмом, сгорбленных стариков; когда по ним кто-то проходил, от краёв отваливались и с гулким всплеском падали в воду мелкие камешки. Массивные двустворчатые двери со стороны улицы Витых Оград, там, где была парковка, открывались только при значительном усилии. Над ними висела почерневшая от времени вывеска, должно быть, когда-то она отливала медью, но сейчас буквы были зелёно-коричневого цвета. «ДИЛИЖАНС» — гласила вывеска. И ниже: «Нумера и еда».

На парковке — и это в некотором роде Юрия даже не удивило — было пусто. Только канализационные люки бахвалились затейливым литьём.

— Приветствую, — церемонно сказал метрдотель. По-другому этого импозантного, хоть и низенького седоусого пожилого мужчину называть не хотелось. Есть в местных жителях, не важно как высоко по карьерной лестнице они забрались, какая-то белая кость, — отметил для себя Юра. Он легко мог представить, как эти двое — метрдотель, который сейчас смотрел на них с терпеливым ожиданием, смешанным с чувством собственного превосходства, и продавец из букинистической лавки — могли запросто проводить вечера за приятной беседой, раскуривая трубки в гостиной одного из этих джентльменов.

— И вам здрасте, — сказал Юрий. — Надеюсь, у вас найдётся комната на двоих? Прошу прощения, что не позвонил и не забронировал номер, но я не догадывался, сколько у вас гостей.

Пересекая пустую парковку, он надеялся произнести эту фразу с сарказмом, но гостей действительно хватало. В фойе пили чай, где-то катали шары в бильярде. Хлопали окна, скрипели половицы в коридорах. Они что, на автобусе все сюда приехали? — спрашивал себя Юра.

Чуть ожившая жена пихала его под бок, мол, «что ты лебезишь?» В обычное время она бы коршуном набросилась на портье, требуя комнату и еду, много еды. И доставить в номер багаж немедленно и осторожно, чтобы не разбились многочисленные, ненужные в путешествии, но приятные мелочи, вроде хрустальной фляжки, прикупленной за углом, или любимой солонки в виде поросёнка, которые непоседливые девушки берут с собой в путешествие.

— Ничего страшного, — оглядев гостей поверх позолоченных очков внимательными вороньими глазами, метрдотель раскрыл массивную книгу. На нём была безупречно отглаженная форма цвета свежей, брызжущей крови (Юру так и тянуло назвать её церемониальной) и красная крошечная шапочка без козырька, которая мистическим образом держалась на блестящей залысине. — Как вы, наверное, заметили, гостиница большая. Мы открыты с одна тысяча девятьсот десятого года. Когда-то это была городская больница, построенная великим человеком, Ларсом Йоханссеном в тысяча девятисотом году, но потом переехала в более современное здание. Нашему доходному дому достался настоящий замок, который за всю историю своего существования ни разу не заполнялся больше чем наполовину.

Он позволил себе улыбку, сверкнув золотым зубом.

— Так что я, если позволите, не буду предлагать вам номер с привидениями, а предложу один из восемнадцати других свободных.

Алёнка тихо засмеялась и захлопала в ладоши. Мужчина взял массивную затёртую ручку: с неё давно уже слезла вся позолота, осевшая на мозолистых, на вид неуклюжих, но удивительно ловких пальцах метрдотеля.