Узники мира снов

Хемега являлась вовсе не пешкой, а королевой. И сделала свой ход против той, что так долго отодвигала ее на второй план.

Саргон поистине ею восхитился. Особенно в тот день, когда она возложила корону на Балига, сделав его равным себе.

Мысли затянули его в свои мрачные глубины, и он лишь через несколько минут тишины, опомнившись, произнес:

– Мы пришли предложить тебе плату взамен на проход в мир Живых, королева Меласа.

Остальные последовали его примеру. Казалось, даже Ноа очнулся от наваждения, вызванного смертью Иллиаса.

– Вы уверены, что сможете отдать то, что я попрошу?

– Да, – твердо ответила за всех Эль.

– Хорошо. – Хемега встала с трона и спустилась к ним с пьедестала. – Отдайте мне то, что дорого вам, не повторяясь в даре. То, с чем вы явились в Мелас, а не то, что обрели в Авеле.

Воспоминания.

Хемега хотела взять плату их воспоминаниями. Теми, что были ими пережиты, и теми, что были утеряны.

Все внутри Саргона противилось подобному решению, но он знал, что плата была необходима. Лжебоги тоже отдали воспоминания взамен на новую жизнь. Здесь ни для кого не было исключений.

Но что Саргон мог ей отдать?

– Перед тем, как вы предложите свою плату, дважды подумайте. Я не потерплю лукавства или обмана. Тот, кто солжет, стоя передо мной, навсегда останется в Меласе.

Значит, им придется быть честными и выбирать между воспоминаниями и возможностью вернуться в мир Живых.

– Я отдаю свои воспоминания, от которых я испытывал сильнейшую боль и страдание, – вдруг раздалось за их спинами. – В обмен на возвращение обратно в тот мир.

Ноа подошел к Хемеге ближе. Та склонила голову, рассматривая его, будто интересный экспонат. Затем элегантно взмахнула рукой, и на ее ладони засветилась золотом нить жизни, тянувшаяся из сердца Ноа. Он не дрогнул, когда богиня отсекла его воспоминание серпом. Судя по выражению лица, он был рад расстаться с тем, что оставило глубокий шрам в его душе.

– Иди. – Хемега махнула рукой туда, где позади ее спины виднелась дверь.

Следом к ней подошел Бронт. Саргону оставалось мало времени на размышления о том, что он мог отдать.

– Я отдаю вам, богиня, свое воспоминание о самом счастливом дне в обмен на возвращение обратно в тот мир.

Еще одно воспоминание, которое точно останется у него. Круг того, что он мог предложить Хемеге, стремительно сужался.

Хемега отсекла и это воспоминание, направив Бронта к двери. Обоих парней, как договаривались, Саргон окружал тенями. Дальше была Эль. Он послушал о ее приношении богине, а затем, когда девушка скрылась за дверью, наконец понял, что остался лишь он и Рэйна. И, конечно, Хемега.

Саргон заговорил первым:

– Я отдаю тебе, Хемега, свое воспоминание о том дне, что изменил мою жизнь навсегда.

Богиня улыбнулась. Он не понял, как она так быстро оказалась подле него. В тот момент, когда острие серпа коснулось нити его жизни, Саргон почувствовал легкое прикосновение холода. Она не торопила его покинуть зал. Он же не торопился уходить. В его душе зияла пустота, в том месте, где раньше жило воспоминание. Сердце болело. Саргон задышал чаще.

Рэйна же застыла, словно изваяние, глядя на Хемегу. Саргон пока не догадывался, что она собиралась предложить богине. А сама девушка, похоже, уже знала.

Рэйна плотно сжала губы. Ее мягкие светлые волосы выбились из хвоста и теперь прядками обрамляли лицо.

– А что можешь предложить мне ты?

Хемега подошла к Рэйне. Когда они оказались друг напротив друга, Саргона поразила мысль: они были так похожи. Его голову пронзила ужасная боль, готовая расколоть череп. Он, чуть покачнувшись, еле удержался на ногах. Дыхание перехватило.

Откуда проклятое ощущение, будто все это уже с ним происходило?

Да, это была вечная проблема Шейдов – ощущение, будто что-то похожее с ними уже случалось. Таковы были последствия Перерождения. Но у Саргона это чувство вечно усугублялось только рядом с Рэйной. Давило на его черепную коробку, принося тупую, раздражающую боль.

Рэйна была его личным дежавю.

Его мир будто раскололся надвое. В одном осколке он видел то, что происходило в тронном зале. В другом – яблоневый сад и кровь, окропившую лепестки на траве.

Он видел, как Рэйна стояла на коленях перед Хемегой. Только в одном видении у богини Смерти в руках был серп, которым она взымала плату. В искаженном же варианте она протыкала сердце Рэйны копьем.

Саргона будто утягивал на дно камень стертых воспоминаний. Он тонул в собственных отголосках безумства. А потом картинка перед глазами разбилась на тысячи кусочков, раня его сердце. После этого он вновь смог дышать и видеть происходящее нормально. Но увиденное оставило в его сознании неизгладимый след.

Нечто колыхнулось в его воспоминаниях, напоминая о себе, и быстро исчезло.

Рэйна произнесла:

– Я предлагаю тебе воспоминание о своей смерти в обмен на возвращение обратно в мир Живых.

По их связи он ощутил, как больно ей было произносить эти слова. Саргон видел, как ее глаза влажно заблестели. Но только это могло оплатить ей дорогу обратно.