Узники ненависти: когнитивная основа гнева, враждебности и насилия

Рассматривая феномены группового мышления, предвзятости и умственной ограниченности, мы можем видеть, как предубеждения и враждебность не только способствуют нанесению вреда группе, на которую направлены, но могут искажать и делать неверными суждения и выводы, рождающиеся в сознании у членов группы-агрессора. Эти характеристики обеспечивают матрицу для еще более злонамеренных групповых установок, отношения и поведения, направленных на стигматизированных «Других», таких как откровенная ненависть, и для насилия по отношению к ним. Такие же психологические процессы очевидны, когда Враг – не стигматизируемая группа, а правительство. В этом случае политические лидеры, чиновники, бюрократы рассматриваются в качестве Врага, а их действия являются объектами искаженных интерпретаций. Идеология, лежащая в основе такого предвзятого мышления, неизбежно ведет к стратегиям насильственных действий, поскольку они кажутся единственным средством одержать победу над могущественным и деспотическим правительством[163].

Групповая ненависть и терроризм

Девятнадцатого апреля 1995 года Тимоти Маквей и Терри Николс организовали взрыв в административном здании имени Альфреда Марра в Оклахома-Сити. В результате были убиты 167 человек, среди них 19 детей. Маквея признали виновным в этом преступлении и 15 августа 1997 года приговорили к высшей мере через введение смертельной инъекции. Терри Николс признал свою вину, согласился на сделку с правосудием и получил пожизненный срок за участие в заговоре – несмотря на то что был оправдан по обвинениям в непосредственном участии во взрыве бомбы и убийстве. Террористический акт в Оклахома-Сити может служить ярким примером деструктивных, пропитанных стремлением к насилию действий террористов как правого, так и левого толка, и особенно того, к чему приводит антиправительственная истерия, распространенная в некоторых слоях общества.

В насильственных антиправительственных актах правых и левых экстремистских групп прослеживается слияние нескольких межличностных и психологических процессов: зараженность крайними идеями антагонистического свойства, стереотипами, фрейминг несогласных и противостоящих как Врагов, освобождение себя от каких-либо ограничений и запретов в отношении убийств. В самом деле, вытеснение традиционных представлений о ценности человеческой жизни неким более высоким, священным делом и предназначением, которые санкционируют террористические методы, снимает психологический барьер для совершения насильственных действий, включая убийство.

Социально-политическая идеология доморощенных экстремистских групп в Соединенных Штатах и во всех других странах мира основана на чувстве сильного отвращения к правительству и другим группам, которые, по их мнению, противостоят основным правам и подрывают их. Неважно, вытекает такая идеология из крайне правых или левых взглядов, в глазах ее носителей правительство выглядит монолитной организацией, чья основная цель – постоянно нарушать их базовые права. Для экстремистов обоих толков любое правительство является коррумпированным и заговорщическим инструментом принуждения.

Американские крайние правые – скинхеды и движение ополчения – рассматривают правительство как инструмент идеологического продвижения интересов многочисленных этнических групп и международных финансовых элит. Они представляют себе международные организации, такие как ООН, сборищами заговорщиков, стремящихся установить новый мировой порядок. Крайне левые группы 1970-х – 1980-х годов – «Синоптики»[164] или «Черные пантеры» в США, Фракция Красной армии в Германии, Красные бригады в Италии – воспринимали правительства как марионеток большого бизнеса и военно-промышленного комплекса. Еще одна группа, исповедавшая и практиковавшая террористические методы – японская секта «Аум Синрикё», – восставала против «нечистого мира» и предвидела «полное и окончательное искупление» в смерти и возрождении мира.

Коллективные образы самих себя у экстремистских групп на обоих концах политического спектра тоже имеют много общего. Они все рассматривают себя как приверженцев борьбы за благородное дело носителей истины. Они, их ставленники и им сочувствующие считаются жертвами властных структур, включая правительства, средства массовой информации и крупный бизнес.