Узники ненависти: когнитивная основа гнева, враждебности и насилия

Обычно человек рассматривает себя как носителя доброй воли. Такая самоидентификация строится вокруг темы «Я – хороший». Его сознание побуждает сохранять это представление о себе. Когда он вынужден сделать что-то, причиняющее кому-то вред, приходится как-то улаживать такое действие с собственной совестью. В этой точке групповая идеология предоставляет ему свободу от императива «Не убий»: высшее благо требует изменить общее правило. Отправляясь на войну или участвуя в актах геноцида, человек убивает воплощенное зло и поэтому творит добро.

Важной прелюдией к такому изменению является превалирующий в сознании образ противника. По общему признанию, человеку, действующему как отдельный индивидуум или член группы, сложно изменить свой узкий взгляд на происходящее и охватить более широкую перспективу. Дистанцирование от эгоцентрической точки зрения зависит от принятия (или непринятия) принципа, согласно которому, хотя своя точка зрения кажется реальной и законной, она может оказаться предвзятой или даже полностью ошибочной. Признав вероятную ошибочность своих взглядов, человек может отступить и задать себе вопрос об их обоснованности[305]:

• Возможно ли, что я неправильно истолковал вроде бы явно оскорбительное поведение другого человека (или группы)?

• Основаны мои интерпретации на реальных доказательствах или на моих предубеждениях?

• Существуют ли альтернативные объяснения?

• Не искажаю ли я имеющийся у меня образ другого человека или группы из-за моих собственных уязвимостей или страхов?

Даже если человек твердо убежден в обоснованности своей точки зрения, в центре которой стоит он сам, критические вопросы, подобные вышеприведенным, подвергают сомнению эгоцентрический образ мышления. Например, Раймонд сумел изменить свое представление о том, что критика со стороны жены есть нападки на его мужскую честь, и принять мысль о том, что жена не была злонамеренной, когда его критиковала.

Успешное дистанцирование от эгоцентрического восприятия конфликтной ситуации идет рука об руку с попытками переосмыслить значение ситуации с позиций объективного и беспристрастного наблюдателя[306]. Выведение себя из центра всего, что происходит вокруг, также позволяет сформировать основанное на эмпатии понимание точки зрения оппонента.

Еще один пример из клинической практики демонстрирует, как понимание точки зрения «противника» помогает разрешить конфликт и предотвратить вроде бы вытекающее из него негативное поведение. Отец и его восемнадцатилетняя дочь сцепились по жизни в непрекращающейся схватке, характеризующейся тем, что отец пытался навязать свои правила строгой дисциплины, а дочь этому яростно сопротивлялась и выказывала открытое неповиновение. Накал страстей был таков, что они даже обменялись ударами. В процессе разговора с обоими каждый с гневом высказывал, что думает о проблеме со своей позиции. После обсуждения целей предложенной им ролевой игры «в противника» отец попытался взять на себя роль дочери, а дочь – роль отца. Они разыграли типичную конфликтную сценку по поводу «комендантского часа» для дочери и использования ею семейного автомобиля.

После драматично разыгранной свары психотерапевт спросил и отца, и дочь об их чувствах. Отец заметил, что, играя роль дочери, он вспомнил собственные подростковые конфликты со своим отцом и признал, что теперь может понять, что при этом чувствует его дочь. Отметил: «Я чувствовал, что на меня наезжают – что он [отец в ролевой игре] не уважает мои чувства и озабочен только собой».

Дочь же описала свои ощущения после ролевой игры так: «Я могла почувствовать, что он на самом деле заботится обо мне. Он реально боялся того, что могло случиться плохое, когда я допоздна не возвращалась домой. Так сурово обращался со мной потому, что беспокоился, а не потому, что хотел контролировать каждый мой шаг». Во время ролевой игры она выказала важнейшую черту эмпатии, поскольку сама в действительности смогла прочувствовать тревогу, охватывавшую отца.

Переживания, испытанные в результате «примеривания на себя» внутреннего мира другого человека во время этой игры с «перевернутыми ролями», оказались решающим фактором в устранении взаимного антагонизма. Более широкая и объективная точка зрения, на которую оказались способными обе стороны, включала в себя понимание того, что они находятся в конфликте не потому, что один из них злонамерен, а потому, что каждый обеспокоен и задет конфронтационным поведением другого. Новое, более сбалансированное понимание мыслей и чувств другого человека ослабило гнев и предоставило возможность для разрешения конфликта. Понимание и переосмысление на уровне рассудка также подготовили почву для проявления истинной эмпатии.

Эмпатия