Узники ненависти: когнитивная основа гнева, враждебности и насилия

Учитывая имевшиеся у Раймонда и Билли личные уязвимости, можно сказать, что их агрессивное поведение было актом отчаяния. Только акт насилия мог считаться ими достаточным для нейтрализации глубокого чувства униженности. Избиение, убийство – крайние способы придания себе новых сил и мощные противоядия от обесценившейся самооценки. Являлся акт насилия относительно спровоцировавшего его события немедленным или «отложенным», зависело от конкретных обстоятельств. Раймонду не требовалось ждать, когда у него в руках окажется оружие, – у него имелись его кулаки. И приватная обстановка дома в большей мере способствовала совершению акта насилия – исключалось какое-либо вмешательство посторонних.

Чтобы Раймонд мог контролировать импульсивные вспышки гнева и ярости, требовалось снизить интенсивность лежащих в их основе психологических факторов. Осознание неустойчивого характера самооценки, а также того, как она влияет на его чувства, являлось важным шагом в этом направлении. Изучая колебания своего настроения в течение нескольких дней или недель, Раймонд смог увидеть, как оно чутко откликалось на изменения отношения к самому себе – его самооценку. Когда он получал поддержку других людей или они выказывали ему признательность, он отмечал, что чувствует себя лучше. Когда же подвергался критике или ощущал безразличие к себе, чувствовал себя хуже.

Ему также удалось осознать тот факт, что, когда он оказывался во власти дурного настроения, чувствовал себя слабым и беспомощным. В такие моменты он ощущал сильное желание совершить нечто агрессивное, например вбить гвоздь в стену, поколотить боксерскую грушу или ввязаться в драку. Агрессия была «лекарством» от плохого настроения. В этом отношении агрессоры похожи на наркоманов: они прибегают к неадаптивному поведению, чтобы уменьшить дисфорию[339].

Раймонд осознал, что его рукоприкладство по отношению к Глории в ответ на ее критические замечания мотивировано не только желанием наказать ее за то, что она обидела или оскорбила его, но и потребностью побороть дурное настроение путем повышения самооценки. После этого мы с ним обсудили смысл насилия как средства поднятия настроения. Хотя он и осознавал его – насилия – негативные последствия, ему требовалось более глубокое понимание, почему он таким образом получал немедленное облегчение в состоянии дистресса. Самая первая реакция состояла в том, что Глория, критикуя и ругая, заставляла его почувствовать себя «не совсем мужчиной». Тогда я поднял следующий вопрос: становится ли он мужчиной «в большей степени», когда бьет заведомо более слабого человека? Или он является настоящим мужчиной, оставаясь хладнокровным: когда оскорбления отскакивают от него как от стенки, он сохраняет контроль и над собой, и над проблемной ситуацией?

Раймонд был заинтригован этим вопросом, а затем смог представить себя в образе невозмутимого человека, разумно и спокойно отвечающего на обвинения Глории. Затем он сумел изменить свое кредо с «настоящий мужчина не терпит, когда жена швыряет в него дерьмом» на «настоящий мужчина может стерпеть летящее в него дерьмо, но не позволит этому дерьму проникнуть в него». Таким образом психотерапевтическое воздействие было направлено не только на то, чтобы подорвать дисфункциональные убеждения, но и на то, чтобы заменить их более адаптивными. Конечно, для закрепления новой жизненной позиции требовалось применить ее к реальным ситуациям. Первым делом я предложил им попрактиковаться во время одной из наших сессий – реализовать какой-либо типичный сценарий из повседневной домашней жизни, в соответствии с которым Глория и Раймонд воссоздали бы типичные конфликтные ситуации. Раймонд обнаружил, что он, оказывается, может выслушивать жалобы Глории с минимальным падением настроения или желанием заставить ее замолчать, даже не прибегая к приобретенным «продвинутым» коммуникативным навыкам. Позже он рассказал мне, что смог при этом вызвать у себя в воображении ее образ расстроенной, но не несущей угрозы женщины.

Далее мы перешли к рассмотрению методов самоконтроля, которые он мог использовать, если бы его деструктивные импульсы стали бы слишком сильными. Первая мера предосторожности заключалась в том, чтобы в какой-то момент взять тайм-аут, выйти из комнаты и не возвращаться, пока он не успокоится. Во-вторых, периодически вызывать в своем воображении образ Глории как уязвимой и расстроенной женщины, а не враждебной и угрожающей. В-третьих, напоминать себе, что быть настоящим мужчиной – значит оставаться хладнокровным, спокойным и уверенным.

Предоставление разрешения