Узница

— С бритвой я обращаюсь гораздо хуже, чем с ножницами, а кожа на горле тонкая.

— Это угроза?

— Констатация факта. Слушай, так и будем обмениваться любезностями или все же поужинаем? Кстати, хотела уточнить, а что за резкое неуважение к моему статусу? Куда делось леди Гросс, на «вы», все дела.

— Моя несравненная леди, все меняется в этой в жизни, а когда ее маховик запущен, обратно его не получится крутить. Каждое действие имеет последствия. Замужество, даже неудачное, накладывает определенные обязательства, — он несильно потянул меня на себя, но обнимать почему-то не стал. — С даром надо учиться обращаться, а его неожиданная активация может быть опасна. Что уж говорить о… тесных контактах. Они оставляют неизгладимый след в памяти, причем могут как вдохновить на свершения, так и утопить здравомыслие в пучине ярости, злости или… ревности.

— Тогда я счастлива, что могу не переживать за ваше здравомыслие, Аркен. А теперь я предпочла бы отправиться в камеру.

— Я думал, вы голодны.

— Аппетит пропал.

Освободив свою руку, я вышла из ванной. Какими выражениями я себя при этом награждала, лучше не озвучивать в приличном обществе. Да и в неприличном тоже. Собственное поведение бесило и раздражало. Я устроила истерику, несла бред, вела себя как дура, чтобы хоть как-то вернуть себе здравомыслие, но в итоге ничего не вышло. Я влипла. Теперь в Рида. Если резюмировать, я теперь не только обвиняемая в убийстве, при этом обладающая драконьей магией, но еще и влюбленная в собственного тюремщика. А ведь судя по воспоминаниям, еще несколько дней назад я не представляла своей жизни без Даррела, пусть он и не Даррел был вовсе. И кто я после этого? Ни один нормальный эпитет в голову не приходил. И это тоже бесило. Потому что до сих пор я себя очень даже любила.

* * *

Несмотря на то, что он толком не ел сегодня, аппетита у Рида не было. Задумчиво разглядывая стол, уставленный разнообразными блюдами, причем многие были его любимыми, хозяин Цитадели лишь цедил вино. Оказывается, от компании многое зависит. И бывают моменты, когда несмотря на усталость и голод, в горло кусок не лезет.

До сих пор Рид любил ясность во всем, не обладал терпением, чтобы разгадывать загадки, предпочитая взламывать разум. Но не в этот раз. Марина подбрасывала сюрпризы один за другим, не уставая удивлять его. Да, он не мог прочитать ее, но парадокс заключался в том, что он больше и не хотел этого делать. Зато хотелось сделать ей приятное или просто выполнить любое желание. Вот, к примеру, как сегодня. Марина пожелала вернуться в камеру и как не хотелось заставить ее остаться, Аркен не стал ей препятствовать. Лишь распорядился, чтобы ей доставили ужин и настой с лавандой… Она поела и легла спать. Об этом доложил Ааррах и ушел, недоуменно посмотрев на нетронутый ужин хозяина Цитадели. До сих пор Рид не страдал отсутствием аппетита, с легкостью отделяя работу и повседневную жизнь. Даже когда работал как некромант.

Допив вино и поставив бокал на стол, Рид машинально сформировал шар из тьмы. Магия послушно отозвалась, не проявляя своевольства, как это в последнее время постоянно случалось, стоило Марине оказаться рядом. Она хотела ей подчиняться. Почти как ему, вот только его узница не прикладывала для этого никаких усилий. Неужели из-за магии внутри нее, как и говорил оборотень? Впрочем, все это сейчас не имеет никакого значения.

Она должна была быть здесь. Сидеть рядом, наслаждаться ужином, отпускать колкие комментарии, сводить его с ума своей непосредственностью, полным отсутствием страха или желания угодить. А он бы вновь проверял себя на стойкость, думая, как долго продержится, прежде чем схватит в объятия, жадно поцелует желанные губы, сорвет одежду, сделает своей. Да разве мог он думать о чем-то еще после того, что случилась в купальне? Узница полностью овладела мыслями Рида. Как так вышло и когда именно произошло? Ведь с того дня, как он увидел ее, испуганную, растерянную, в смешной одежде, прошло всего несколько дней.

Рид не понимал, почему именно она? Что такого в Марине, отчего тело терзает лихорадка, туманит разум и заставляет делать глупости? Почему он засыпает и просыпается с мыслями о ней? Почему впадает в ярость, стоит только подумать о том, что ее не будет рядом? А как удержаться от соблазна не делать ничего, чтобы доказать ее невиновность, чтобы она осталась навсегда в его власти? Ответ на все эти вопросы был. Безумие страсти, жажда обладания и потребность покорить. Но такого как к Марине он точно никогда не испытывал. Это было нечто большее, чем просто желание. Что-то ранее не испытываемое, но почему-то Аркен догадывался про название этого чувства. Простое и короткое определение. Любовь… Он любит Марину. Причем со всеми достоинствами и недостатками, которых уже просто не различал. Рид уже больше не старался ее провоцировать, хотя порой и прорывалось по привычке. Он просто хотел быть с ней.

ГЛАВА 14