Узор из шрамов (ЛП)

Мне хотелось закатить глаза. Хотелось ударить пятками о сиденье или вытянуть ноги вперед, закинув руки за голову.

— Он близко, — сказал Телдару, сплетая и расплетая пальцы. — Иной мир, все Пути, здесь и там. Я чувствую, как они тянут мои ноги, ведут к откровению, от которого пробивает дрожь.

«Откровение, — подумала я. — Он, наконец, собирается произнести пророчество». Я знала это, видела так ясно (возможно, Узор тянул и мои ноги?). Я засмеялась. Негромко — скорее, смешок, чем смех, — но теперь все трое посмотрели на меня.

— Госпожа Нола? — сказал лорд Деррис своим странным задыхающимся голосом. — Вам это кажется смешным?

Я повернулась к Телдару, который смотрел на меня, подняв бровь.

— Нет, господа, — медленно проговорила я, сама серьезность. — Просто я чувствую то же, что и мастер Телдару. Это наполняет меня восторгом. В такие моменты я лишь дитя перед чудом Узора.

Телдару улыбнулся, но глаза его оставались холодными. И тогда меня осенило: сегодня я должна сделать что-то, что его удивит. То, в чем ему не удастся меня обвинить — просто чтобы позлить его. Встревожить, но не выглядеть непослушной. «Я так устала от твоих игр, — подумала я, улыбаясь в ответ. — Пришло время сыграть в мою».

Туман начал рассеиваться в ту минуту, когда я ступила на землю у подножия холма Раниора. Позже я узнала, что тогда говорили люди: будто в момент моего приезда миры начали смешиваться и меняться. Когда я об этом услышала, мое сердце забилось сильнее. И даже сейчас, после всего, что случилось потом (стыд добавляет гордости не слишком приятную остроту), я вспоминаю об этом с волнением.

С этого можно было бы начать красивую историю, но мне все помнится иначе: туман не исчезал, пока мы не добрались до середины холма. Я смотрела под ноги, поскольку только их я могла хорошо разглядеть. Телдару был где-то впереди; король и его семья — сзади. Замыкал процессию лорд Деррис, наверняка с волнением размышляя о том, что означает весь этот туман, и беспокоясь, что добрые сарсенайцы не смогут увидеть то, что должны. Они спотыкались и смеялись, ничего не видя перед собой. Я слышала смех и думала о Грасни, о Селере, и мне хотелось, чтобы всем нам снова было четырнадцать.

Я задыхалась от усталости, взбираясь по крутому склону, когда заметила медные бусины на подоле плаща Телдару. Я оглянулась и увидела Халдрина, который держал за руку Земию. Через несколько минут я уже могла разглядеть силуэты идущих позади людей. На вершине туман стал больше похож на изморось, и небеса наполнились светом. Большое золотое зеркало, висевшее на монументе Раниора, было ярким, но не слепило глаза.

Мы с Телдару встали перед ним, ожидая, когда соберется народ. Люди подходили, и смех стихал. Здесь были ученики-прорицатели, бабушки и дедушки, дети, и все они молча ждали, когда мы с Телдару заглянем в зеркало. Оно висело на черной металлической раме и было размером с него. Оно отражало все лица и небо. Оно показывало будущее Сарсеная.

— Образов будет множество, — когда-то говорил мне Телдару. — Подумай, какими сложными бывают видения одного-единственного человека, а теперь увеличь эту сложность в сотню раз. Мы должны смотреть по-настоящему: люди должны быть уверены в видении, а кроме того, за нашими глазами будет наблюдать лорд Деррис. Однако слова будут отличаться от образов. — Я подняла брови, и он пожал плечами. — Знаю, это публичный и самый знаменитый ритуал прорицания, но все же слова выдуманы. Спланированы. И это правильно, поскольку неважно, о чем видение — люди хотят быть уверены, что их земля и дальше будет процветать.

«Выдумка, — подумала я, когда вперед выступил король Халдрин. — План». И глубоко вдохнула холодный сырой воздух, пахнувший землей.

На холме Раниора не было речей (это происходило позже, во дворе замка и в Тронном зале). Здесь король произносил всего пять слов. Раньше я слушала их, стоя на склоне холма, и воображала, будто они обращаются ко мне. Но теперь я думала: «Нет, мой король, обратись к Телдару, только к нему, чтобы на меня не повлияло проклятие, не заставило меня смотреть, потому что на самом деле я ничего не должна видеть…»

Халдрин посмотрел на Телдару и сказал:

— Скажи нам, что ожидает Сарсенай.

Мы с Телдару повернулись к зеркалу. В этот миг остатки тумана рассеялись. Небо стало чистым, синеву затопили золотые лучи солнца. В следующую секунду Халдрин повторит эти слова, и металл покроется образами. Я слегка подвинулась, чтобы Телдару оказался между лордом Деррисом и мной. Все остальные были сзади.

— Скажи нам, что ожидает Сарсенай, — произнес король. Его голос был глубоким и сильным.

Я закрыла глаза.

* * *