Узор судьбы

— Нет, я только учусь, — ответил я.

— Правда? — удивленно ответил спросил Семен, явно сбитый с толку моим нежеланием отпираться.

— Ну ты наверняка и сам в карьере видел, — ответил я ему.

— А можно и мне тоже? Ну, научиться, — смущенно спросил он.

А ведь интересно, сможет ли он тоже колдовать, или нет? Нужны какие-то особые способности, или для магии достаточно иметь только запас маны? Как-то я об этом не задумывался. Но почему бы и не попробовать, раз есть испытуемый? Крысы остались живы, я тоже, так что вряд ли ему грозит какая-то опасность. Вот только зелья всё же светить не буду.

— Не знаю, — честно ответил я, — но мы можем сейчас попробовать узнать. Согласен? — спросил я.

Тот согласно кивнул.

— И что мне делать?

— Пошли, — скомандовал я.

Когда мы пришли на кухню, я сказал ему

— Так, ты сиди здесь и жди, а я сейчас всё подготовлю и вернусь.

Прихватив с собой бокал, я вернулся в комнату и налил в него маны средней насыщенности на один хороший глоток — этого должно хватить наверняка. Вернувшись, подал ему бокал

— Пей.

— Степан, принюхавшись, залпом опрокинул в себя зелье и проглотил его.

— Чувствуешь? — через несколько секунд поинтересовался я.

— Что?

— Ощущение, будто у тебя появилось то, чего никогда не было, но должно было быть — туманно описал я свои собственные ощущения.

Он прислушался к себя.

— Нет, ничего такого.

— Вообще ничего необычного? Может что-то другое?

Он опять замер на несколько секунд.

— Нет, вообще ничего.

— Ну а попробуй ложку вот поднять в воздух, — я положил в центр кухонного стола легкую алюминиевую чайную ложку.

— Как поднять?

— Ну сконцентрируйся на ней, представь что она влетает, вообрази это всё и мысленно как бы выплесни из себя… — Черт, он же не чувствует ничего внутри себя, — В общем попробуй разные варианты.

Несколько минут мы с ним пытались пусть не поднять, но хотя бы хоть на миллиметр сдвинуть эту ложку, но все попытки были тщетны и она продолжала неподвижно лежать на столе.

— Похоже, Степан, не стать тебе магом, — огорчил я его.

Тот грустно сник, а через несколько секунд произнес просительным голосом

— А вы, покажите что-нибудь, а?

Похоже в нем жила тяга к волшебству и чудесам, прямо как у маленького ребенка. Ну а почему бы и нет, решил я — порадую человека.

— Сейчас покажу, жди, и заодно ещё кое-что испытаем.

Я, прихватив собой чистый бокал, вернулся в свою комнату, глотнул немного маны, а в бокал налил совсем немного зелья жизни — мне было интересно, подействует ли оно на обычного человека. А то ведь, как выяснилось, у меня всё совсем не так. Хотя позже надо будет и с Максимом проверить действие маны, а то может это только Семен к ней невосприимчив.

Придя назад на кухню, я сказал ожидающему чудес охраннику

— Порежь себе палец, только немного совсем, а то я ещё только учусь.

Тот без раздумий полосонул ножом по пальцу и из небольшого пореза тут же засочилась кровь.

— Пей.

Он, опять принюхавшись, залпом выпил предложенное зелье, и, не прошло и секунды, радостно сказал

— А теперь чувствую!

— Ты на рану смотри, — обратил я его внимание.

Она прямо на глазах начала исчезать.

— Ух ты! — радостно сказал он, широкими радостными глазами получившего подарок ребенка смотря на творившееся на его глазах волшебство.

Как только рана полностью исчезла, он, продолжая прислушиваться к чему-то происходившему с ним, сказал

— А в боку почему чешется?

— Может шрам был?

— Ну да, от аппендицита остался.

— Давай посмотрим, что с ним.

Он задрал рубашку и посмотрел на шрам

— Смотрите, он меньше стал!

Я не стал напоминать ему, что я не знал размер его шрама, поэтому не мог оценить изменений, а стал вместе с ним наблюдать как шрам постепенно исчезает, будто растворяясь среди чистой здоровой кожи. Но постепенно этот процесс становился всё медленнее и медленнее пока, наконец, не заглох окончательно, оставив после себя лишь небольшую отметину на коже в виде тонкой, едва различимой, линии.

— А ещё покажете что-нибудь? — обратился он ко мне, когда стало ясно что всё окончательно прекратилось.

Мне пришла в голову одна идея.

— Ну смотри.

Я взял в руки стальную столовую ложку и, представив что она сгибается, плеснул в образ немного маны и стал поддерживать её поток, стараясь держать его ровным. Совсем как в «Матрице» не получилось, так как ложка стала сгибаться неровными рывками, но результат был тот же — ложка изогнулась, на мгновение блеснув отражением лампы, затем совершила оборот и вернулась к прежнему состоянию, хоть и осталась кривоватой. Тут же вспомнив, какой она была и представив этот образ, я вбухал в него весь остаток маны и ложка в моих руках резко дернулась, вернувшись в исходное состояние. Я протянул её Семену, с открытым ртом наблюдающим всё это время за моими манипуляциями. Тот, взяв её в руки, недоверчиво повертел, попробовал согнуть и, с восторгом посмотрев на меня, спросил

— А как это вы?

— Магия, — ответил я, разведя руки. — И ты вот что, Семен — не рассказывай никому обо всём этом, договорились?

Тот закивал головой, соглашаясь

— Да-да, как вы могли подумать, я ведь понимаю, не маленький.